У многих на памяти, что в своём Послании народу Казахстана президент страны Касым-Жомарт Токаев поставил задачу кардинального увеличения производительности труда в сельском хозяйстве и роста экспорта переработанной сельскохозяйственной продукции. И заметим, такие задачи перед агропромом страны ставятся не впервые. Над их исполнением думают и в Павлодарской области, однако многое ещё остаётся неясным…
Ясно, что форсированный рост сельского хозяйства понадобился неслучайно, речь идёт и об обеспечении продовольственной безопасности страны, и об увеличении экспорта, а значит и валютных доходов страны, пишет собкор «КазахЗерно.kz». Но от задач до воплощения всегда лежит большой путь, иногда оказывающийся, судя по исполнению прежних программ развития АПК, непреодолимым для нас. И не потому, что не можем, а из-за того, что неправильно планируем, ставим приоритеты, и вообще плохо понимаем то, что сейчас происходит в селе и в сельскохозяйственном бизнесе. Какие-то тормоза убрали – а сколько их ещё осталось?
Самое плохое, что в стране с громадными возможностями для производства растениеводческой и животноводческой продукции часть людей элементарно недоедают. Или, наоборот, из-за неправильного питания с преимуществом углеводов и плохих жиров, часть населения подвержена ожирению со всеми сопутствующими заболеваниями. И мы по-прежнему во многом зависим от импортного продовольствия, как бы и что бы по этому поводу ни говорили чиновники от минсельхоза. Наверное, режим ограничений из-за коронавирусной инфекции ясно продемонстрировал эту зависимость. Есть данные, публиковавшиеся в открытых источниках, что мы сейчас импортируем даже яблоки, почти половину того, что потребляем. Говоря об экспорте говядины, о его наращивании, забываем, что по-прежнему импортируем её, более дешёвую из южноамериканских стран. И не случайно ведь, состоялось памятное заседание правительства, на котором Президент страны отметил недостаточность продовольственного обеспечения Казахстана.
Чиновники сразу оживились, для обеспечения продовольственной безопасности выделили более 32 миллиардов тенге дополнительно. А в сентябре на заседании правительства министр сельского хозяйства Сапархан Омаров утверждал, что страна сейчас полностью обеспечена отечественным картофелем, огурцами, свёклой, рисом, гречневой крупой, бараниной, яйцами, мукой, хлебом, макаронами, молоком и солью. Много производим томатов, хотя томат-паста в магазинах сплошь импортная, моркови, капусты, лука, перца, говядины, конины, свинины, кисломолочных продуктов, сливочного масла. Много, но недостаточно для самообеспечения, об этом тоже говорят прилавки маркетов. А недавно министерство пошло ещё дальше, утверждая устами руководителя управления стратегического планирования Минсельхоза Айхана Султана, что из 29 определённых министерством основных продовольственных товаров импортируются в страну только шесть: курятина и индюшатина, сыры и творог, яблоки, колбасные изделия, рыба, сахар. Да, правда? Остается только догадываться, что это за список из 30 продуктов и достаточен ли он для людей. Например, рыба и рыбные консервы, чеснок, те же помидоры и сладкий перец, как, собственно и горький и чёрный. Эту линейку можно продолжать.
С другой стороны, если, по мнению министерства, у нас полно своего, отечественного продовольствия, то цены на него должны бы быть стабильными, ведь особых катаклизмов, кроме коронавируса, в стране не произошло. Если отечественное, значит, меньше средств на транспортировку и логистику, на посредников. Тогда почему перманентно растут цены? Даже по официальным данным минторговли, они поднялись с начала года на 4,2 процента. Хотя, конечно, гораздо выше. Просто пора перестать считать усреднённые показатели, а видеть всю ценовую картину.
Особенно любят чиновники говорить о снижении цен, оно бывает, но на короткий срок, сезонно, тем не менее, влияет на усреднённую картину в целом. Но статистика часто далека от реальности, стоит только пойти в ближайший магазин – и вы сталкиваетесь с реальностью – дорожает всё, далеко не только импортное продовольствие. Значит, есть ошибки в стратегическом планировании, в определении способов влияния на цены, и за эти огрехи приходится расплачиваться из собственного кошелька рядовым гражданам. В этом смысле сегодня многие возлагают надежды на начавшуюся в минсельхозе разработку национального проекта по развитию агропромышленного комплекса Казахстана на 2022-2026 годы. Проект, как обещают, поможет обеспечить снижение уровня бедности на сельских территориях, а это обеспечит сельчанам расширенный и равноправный доступ к производственным ресурсам и услугам, к рынкам. Но для начала, наверное, неплохо бы было решить ближайшую задачу, не забегая в дебри отдалённых перспектив – добиться устойчивости сельскохозяйственной отрасли. Хотя правительство по-прежнему считает, что в этом отношении у нас всё в порядке – мониторинг 29 основных видов продуктов питания, проведённый, конечно же, минсельхозом, показал полную обеспеченность страны по 12 товарным позициям, а ещё по 11 – обеспеченность до 80 процентов. Этого вроде бы пока достаточно. Но это и не те шесть позиций, о которых вещали. Потому что к шести официальным надо прибавить ещё 11, плюс всё то, что не вошло в перечень.
Премьер-министр РК Аскар Мамин, отвечая депутатам на вопрос по поводу цен, заявил буквально следующее: «…На рост цен продовольственных товаров влияют многие факторы, не зависящие от уровня производства. Среди них — отсутствие на продовольственном рынке налаженных каналов сбыта, неразвитая логистическая цепочка, большое количество посредников и дистрибьюторов с разными торговыми наценками и другие». Всё правильно, только непонятно, когда, наконец, этими «факторами» займутся вплотную, ведь они проявляются десятилетиями! Хотя премьер и оговорился, что сегодня для создания инфраструктуры современной торговой системы, обеспечивающей насыщение рынка качественной продукцией и продовольственную безопасность, идёт формирование национальной товаропроводящей системы через создание сети оптово-распределительных центров (ОРЦ). Где-то я уже о чём-то подобном слышал, году эдак в 2013.
А недавно казахстанцев огорошили ещё одной новостью из разряда пессимистичных – цена муки в стране поднялись в среднем на 26 процентов. А это значит одно: жди очередного подорожания хлеба и макаронных изделий, на которых «сидят» многие семьи с низким достатком. Хорошо, что у нас в Павлодарской области позаботились о том, чтобы создать в стабфонде надёжный запас муки ещё «по тем» ценам. И теперь можно рассчитывать, что не подорожает так называемый социальный хлеб. Но во всех ли областях это сделали? Вообще, с внутренними ценами на муку и с нашей политикой экспорта зерна уже давно возникает немало вопросов. Вспомним весенний скандал, когда оказалось, что у нас непонятная ситуация с наличием качественного зерна для помола на хлебопекарную муку. Тогда правительство, помнится, ввело кое-какие препоны на вывоз зерна, но, как оказалось, не настолько большие, чтобы до нуля ограничить не очень прозрачную, скажем так, работу зерновых трейдеров. А после запрета на экспорт муки, вдруг многие зашевелились и погнали за границу зерно, теряя один передел и добавленную стоимость. Потом минсельхоз «вдруг» заметил действия трейдеров, которые спешили гнать за рубеж качественное зерно. И тогда минсельхоз стукнул кулаком по столу и на время прекратил вывоз стратегических запасов. А вывоз зерна вскоре возобновился, правда, на определённых условиях. Все ли соблюдали эти условия? Вряд ли…А в конце лета, с учётом засухи не только у нас, но и во многих странах-экспортёрах зерна, оно стало дорожать. Для крестьян хорошо, для трейдеров тоже. А как же с резервом? Что-то не видно выкладок минсельхоза по поводу наших реальных экспортных возможностей и по качественным параметрам зерна нового урожая. Достаточно ли будет в Казахстане зерна хлебопекарной пшеницы. Тем более, что с некоторых пор госрезерва в стране не создаётся. А учёт зерна во время хлебоуборки, и затем его продажа – это всё-таки непрозрачный процесс, плохо контролируемый именно госструктурами. Уже приходилось писать, какими полномочиями ещё пять-шесть лет назад обладала государственная зерновая инспекция, а теперь она у нас имеет право только «отслеживать» движение зерна на элеваторах, проводя выборочные проверки, да и то по согласованию. Вот такой контроль… Конечно, немалую долю пропускает через себя Продкорпорация, но и она не может обеспечить спокойной, слаженной, прозрачной и хорошо контролируемой работы.
И вот новость от минсельхоза. Только за октябрь этого года, по данным Комитета госдоходов МФ РК и АО «КТЖ», Казахстан реализовал за границу почти 862 тысячи тонн зерна и муки. В том числе 617 тысяч тонн пшеницы, 164 тысячи тонн пшеничной муки (235 тысяч тонн в зерновом эквиваленте) и 9,7 тысячи тонн ячменя. Практически весь свободный ячмень традиционно выкупается Ираном. Это вместо того, чтобы превратить его в комбикорм, а потом в мясо выращенных на комбикорме животных. Министр сельского хозяйства РК Сапархан Омаров заявил, что экспортная стратегия Казахстана при реализации зерна и муки не претерпит изменений, несмотря на пандемию коронавируса. Это вполне понятно, зерно – наш давний экспортный товар, но мы ведь ведём речь о другом, о том, чтобы не трейдеры получали весь навар от экспортных операций, а крестьяне и государство, а для этого надо вернуться к государственным поставкам зерна. Надо чтобы у нас мука не взлетала одномоментно на 26 процентов. А для этого тоже нужны чёткие действия государства. Надо располагать точной информацией о качестве зерна, а для этого пора вернуть полномочия государственной зерновой инспекции. Идет ли речь об этом в новой стратегической программе минсельхоза – неизвестно. Нам лишь говорят, что всё останется как прежде. Но «как прежде» – далеко не лучший вариант, это давно видно.
Наверное, это чувствует и Президент страны. Во всяком случае, совсем недавно, 27 октября Касым-Жомарт Токаев провёл встречу с руководителем Министерства сельского хозяйства РК, на котором поручил министру увеличить экспорт переработанной продукции и активно проводить работу по открытию новых рынков сбыта для отечественных аграриев. Мне кажется, что нам, если уж мы говорим об экспорте, в том числе и растениеводческой продукции, то надо задуматься о практике реализации этой продукции. Те методы, которыми работает та же «Продкорпорация», явно устарели.
И кстати, о госрезерве. Тут уже и наши депутаты начали прозревать. Во всяком случае, ещё 30 сентября мажилисмены заявили о том, что в условиях ожидания новой волны коронавируса и иных возможных ЧС, учитывая цикличность капиталистической экономики, высокую зависимость от импорта, блокировку карантином движения товаров и услуг, необходимо вернуться к закону о мобилизационной подготовке и мобилизации в части выработки механизма формирования госрезерва, в первую очередь — продуктов питания. Кстати, подобное предложение они высказали не в первый раз, такие же идеи выдвигали ещё летом, но тогда инициатива оказалась отвергнута. Так что депутат полагает, а министр располагает…
А ещё, нам пора учесть реалии, в которых осуществляется агробизнес. Ведь если разобраться, ничего сложного, но у нас уже который год подряд, особенно при заменах министров минсельхоза, соревнуются с поочерёдным успехом два подхода. Один предусматривает государственную поддержку средних и мелких производителей сельхозпродукции, вплоть до личных хозяйств. Второй, наоборот, берёт вектор на создание и развитие крупных агрохолдингов и крупных ТОО и кооперативов. На первый взгляд, взаимоисключающие подходы, но они у нас успешно соседствуют, а деньги идут (в зависимости от позиции очередного министра) то одним, то другим. Так может быть пора определиться – минсельхоз на чьей стороне: там за развитие мелкотоварного или крупного производства? В конце концов, личные подсобные хозяйства, хоть и дают пока много продукции, вряд ли смогут создать основу современного сельскохозяйственного производства, с новейшими технологиями. Да они к этому и не стремятся – себя бы прокормить, да кое-что продать, вот и весь механизм. Кроме того, у средних, мелких фермеров и владельцев ЛПХ мало возможностей организовать современное товарное производство. Так пусть и занимаются тем, чем могут, дают свою долю продукции на рынки страны. А вот развитие крупных хозяйств – это путь к индустриализации сельского хозяйства, это рабочие места и решение сельских социальных проблем. Кому это ещё не понятно?
Именно крупные производители способны поставлять товарную продукцию не только на внутренний рынок, но и на экспорт. Мощные сельхозпредприятия способны обеспечить высокую техническую оснащённость, селекционную работу, сложные агротехнические приемы и ещё много чего, если вести речь о современных технологиях. К сожалению, бывает и так, что крупные сельскохозяйственные производители страны в какой-то момент пытаются переориентироваться с развития технологий на государственные субсидии. Прямое подтверждение этому Мясной союз Казахстана, который в прошлом оду активно работал с субсидиями по скоту, между тем вовсю перегоняя живой скот за рубеж И сейчас продолжает лоббировать это направление. И меня лично очень удивила связка одной нашей сельскохозяйственной партии с Альянсом ассоциаций агропромышленного комплекса Казахстана. Этот альянс стал по сути группировкой олигархов от сельского хозяйства, их направляющая сила — это Асылжан Мамытбеков и Максут Бактибаев. Вот почему в новой стратегии агробизнеса надо искать другой путь, и расставить, наконец, все точки над i.
