Недели три назад, после очередного заседания правительства, корреспондент «Времени» подошел к министру сельского хозяйства Асылжану Мамытбекову. «Неужели вы не хотите один день прожить как простой сельский мужик — взять вилы, покидать сено или хотя бы снег почистить?» — спросил главу аграрного ведомства. «Я об этом мечтаю!» — воодушевился Асылжан Сарыбаевич.
Читатель, конечно, не поверит, но этот день настал! Скажу сразу, мой грандиозный, уже почти написанный в голове гениальный репортаж о министре с вилами так и остался игрой воображения. Впрочем, обо всем по порядку…
Начну с того, что аграрный бастык клюнул на мое предложение не сразу. Поначалу, воодушивившись, г-н Мамытбеков тут же включил заднюю: по его словам, это чистой воды пиар. Это, во-первых. А во-вторых, ехать в деревню придется в выходной день, жертвуя не государственным, а личным временем, что, сами понимаете, сделать непросто. И все же проскальзывала в глазах министра искра здорового авантюризма, чувствовалось желание совершить хоть показательный, но все же подвиг.
Те сотрудники сельхозведомства, кому было поручено обговорить все детали операции «Му», были, мягко говоря, не в восторге. «Как может журналист министра — целого политического служащего (!) — куда-то везти на своей машине?!» — не умещалось в их головах. И вообще, намекнули мне, что это смахивает на провокацию. Мои объяснения — мол, сам министр уже дал принципиальное согласие и готов потрудиться на благо отдельно взятого подсобного хозяйства — поначалу не находили отклика.
Переговоры затянулись, прошла неделя, за ней — выходные. И тут узнаю: министр все же поедет в сельскую местность, но никак не туда, куда его готов был доставить я на редакционной машине. И вообще, это уже будет не отдельный проект, а пресс-тур для журналистов разных СМИ. Мне же в качестве утешительного приза был обещан (причем самим министром) эксклюзивный репортаж под занавес пресс-тура.
И вот в первый день весны в восемь утра два микроавтобуса с журналистами и несколькими чиновниками на борту двинули от здания Минсельхоза в Астраханский район Акмолинской области. Первый пункт назначения — село Жанатурмыс, где журналистская братия и чиновники ознакомились с работой ТОО «СХП «Кызылжар». Суть деятельности ТОО — скрещивание местных буренок с заморскими быками-производителями и создание откормочной площадки. По ходу министр Мамытбеков то и дело давал дельные советы, а когда узнал, что желание местных телок во много раз превосходит возможности быков-производителей, посочувствовал последним.
— Вы вот смотрите, проводите селекцию. Вот если в профиль смотреть, вам надо перед усилить, зад — поднять, — советовал министр сельчанам, глядя на жующую скотину.
Рогатые, не подозревая, видимо, о том, какого ранга селекционер сейчас предопределяет судьбу их потомства, быстро потеряли интерес к толпе людей. Между тем, чиновники рассказали, какие субсидии положены хозяйству, на что директор в ответ поблагодарил руководство страны в целом и аграрное ведомство в частности за заботу.
Пункт №2 — село Оксановка. ТОО «Оксановка-1» оказалось более крупным предприятием: количество заморской скотины тут было в разы больше. Мясные ангусы и герефорды выгодно отличались по размерам от своих рогатых собратьев — коров породы казахская белоголовая. Министр не уставал пенять журналистам: зря, мол, критикуете, вот они — итоги работы ведомства на практике — заморская кровь изрядно добавила веса отечественному животноводству.
К примеру, гордость племхозяйства — теленок, родившийся всего два месяца назад, а весящий уже более 125 кило. Привес в здешних местах невиданный — 1200 граммов в день! Сам «акселерат» черной масти спокойно лежал среди своих более мелких собратьев. Чтобы глаза министра и объективы телекамер запечатлели увесистые итоги реализуемых госпрограмм, работники «Оксановки-1» заставили теленка встать. Но и это еще не все: как оказалось, есть здесь еще один рекордсмен — взрослый бык всего за месяц набрал аж 44 кило!
— Вот смотрите: одни и те же пастбища, один и тот же пастух, а какая разница! Целых 44 килограмма! Сравните с той же казахской белоголовой. Хотя, конечно, потенциал у казахских пород есть… Нужно только содержать их правильно. Но тут гены играют большую роль, поэтому нам нужна была свежая кровь, — убеждал Мамытбеков публику, указывая пальцем на упитанных быков-иностранцев.
Первое, на что обратил внимание главный аграрий страны, войдя в коровник, — высокая влажность воздуха.
— Так нельзя! Зачем строили из бетона?! Можно было в два раза дешевле — из дерева построить. Это было бы естественно, и не было бы влажности. Если подшерсток у коровы влажный, то это грозит заражением инфекцией. Даже если человек постоит в таком коровнике два часа, а потом выйдет на улицу — заболеет! — распекал местных фермеров министр.
Те выглядели несколько обескураженными, но обещали, что при расширении площадок советы министра обязательно учтут. Преть в коровнике, рискуя своим драгоценным здоровьем, члены высокой делегации не стали. Уже на свежем воздухе лучший друг животноводов раздал указания по осеменению.
— В первый раз осеменение должно быть ручным (имеется в виду естественное соитие двух животных). Потом уже можно искусственное осеменение применять. Кстати, как вы узнаете, кто чей отец? — поинтересовался шеф Минсельхоза.
Оказалось, что доподлинно знать, где чей теленок, нельзя. Хотя на свидание с буренками быков пускают строго по графику, погрешности возможны. Точное отцовство можно определить лишь с помощью анализа ДНК, но такой лаборатории в хозяйстве пока нет. Высокому гостю обещали в будущем решить и этот вопрос.
Наконец, как мы и договаривались, в завершение пресс-тура, пока мои коллеги записывали комментарии фермеров и работников, мы с политическим госслужащим вернулись обратно в коровник. Готовность Асылжана Сарыбаевича подкупала. В коровнике он так прямо и спросил: «Ну, что делать? Говори…». Я глянул по сторонам и предложил спутнику взять вилы, чтобы перекинуть сено хотя бы с места на место — для начала фотосессии.
— Куда его перекидывать? Оно и так на месте лежит. Да зачем это вообще? Если работать, надо нормально работать, а так натянуто получится, — заартачился министр.
А ведь мы, Асылжан Сарыбаевич, изначально предлагали именно «нормально», чтобы вы от «звонка до звонка» смогли перенести все тяготы сельского труженика, а потом поделились впечатлениями с читателями нашего издания!
— А может, взвешивание сфотографировать? Вот рабочий будет теленка на руках держать, а вы рядом, — попытался спасти ситуацию, обращаясь ко мне и министру, кто-то из чиновничьей свиты.
Кажется, эта мысль понравилась г-ну Мамытбекову — в отличие от того самого теленка-«акселерата». Он не давался рабочим, в последний момент ускользая от них. Ожидание явно затягивалось. Наблюдать за тем, чья возьмет, уже не было времени.
— Да у него уже шок, стресс. Оставьте, — недовольно буркнул г-н Мамытбеков и, обращаясь уже ко мне, предложил: — Может, ты меня просто на фоне снимешь?
— Да нет!.. Раз договаривались, давайте уж поработаем. Хотя бы для хорошего фото. Дайте, пожалуйста, вилы, пусть министр их в руки возьмет, зайдет в загон, — обратился я к местным.
— Зачем? Нельзя так. Не надо министру работать. Тут не надо работать! — сконфузился хозяин фермы и заискивающе улыбнулся начальству.
Асылжан Сарыбаевич, казалось, только этого и ждал: махнув рукой, он бросил: «Ладно, в следующий раз!». И решительно направился к выходу.
Уже по возвращении в Астану в Минсельхозе мне пообещали: мол, весной министр примет участие в посевной и даже сядет за руль посевного комплекса — тогда и будет эксклюзив. Что ж, подождем. Лишь бы только нынешний министр усидел в своем кресле до весеннего сева…
Булат Мустафин
