Кто лишает казахов беспармака?

Ошибки Минсельхоза привели к скачку цен на мясо.

Эксперты сельскохозяйственной отрасли весь прошлый год предупреждали, что  разработанная Минсельхозом РК десятилетняя концепция развития животноводства не принесет никакой пользы ни отрасли, ни стране. В прибыли останутся только мясные олигархи, в чьи карманы потекут и доходы от экспорта мяса, и все сливки госсубсидий.

И вот, пришла весна, а с ней и подтверждение доводов экспертов: цены на мясо взлетели. Причина понятна и проста: при том, что производство мяса в Казахстан не покрывает даже собственную потребность, массовый вывоз дефицитного товара ведет к росту цен, отмечает эксперт ИА «КазахЗерно.kz». Вот так, пока кто-то зарабатывает, отгружая за рубеж говядину и баранину, казахстанцы лишаются полноценного здорового питания, вынуждены переходить на суррогаты и ГМО.

А ведь это уже вопрос национальной безопасности и социальной стабильности в стране. Вспомним, в какие массовые земельные митинги вылилась попытка Асылжана Мамытбекова разрешить продажу земли иностранцам и лишить детей Казахстана будущего.

Вот что может вылиться попытка лишить казахов мяса?

Автор провала

Председатель правления в НАО «Национальный аграрный научно-образовательный центр» Толеутай Рахимбеков — один из наиболее последовательных критиков мясных «прожектов». Весь прошлый год он предупреждал о необходимости менять подходы к развитию отрасли. Его не слушали. Теперь — поздно. На сообщения о подорожании мяса он отреагировал горькой репликой в соцсетях:

«Почему растут цены на мясо? Это результат непродуманных и поспешных действий чиновников. Они наслушались сказок «асфальтных» мальчиков о громадных прибылях от экспорта мяса. Причём не обратили внимания, что сии мальчики не имеют  по образованию никакого отношения к сельскому хозяйству. Результат налицо — цены на мясо взлетели вверх! Я предупреждал неоднократно, что рано говорить об экспорте мяса, что внутри Казахстана не хватает только говядины 100 тыс тонн в год.

Да, экспортом надо заниматься. Но только после того, когда накормим собственное население качественными продуктами. А пока непродуманные действия чиновников бьют по карманам простых граждан.

У каждого провала чиновников есть конкретные герои с конкретными фамилиями».

Кто эти чиновники, которых имеет в виду Толеутай Рахимбеков? Конечно, в первую очередь вся вина лежит на Асылжане Мамытбекове, экс-министре сельского хозяйства РК (2011-2016 годы), ответственном секретаре МСХ РК (2018-2019 годы), а ныне — главе Мясного союза Казахстана. Именно он — вдохновитель и исполнитель всех мясных авантюр.

Голодные ангусы

Амбициозный проект авторства Асылжана Мамытбекова «Развитие экспортного потенциала мяса крупного рогатого скота Республики Казахстан» стартовал в 2010 году. Основные задачи проекта были обозначены так: рост поголовья крупного рогатого скота к 2020 году на 61% в сравнении с 2010 годом, а также доведение экспорта говядины до 60 тыс. тонн в 2016-м и до 180 тыс. тонн в 2020 году. Все эти цели был провалены, а потраченные на реализацию проекта миллионы долларов не принесли никакого эффекта агарной отрасли.

На критическую ситуацию в животноводстве Казахстана власти страны обратили внимание в 2011г. Картина в отрасли к тому моменту и вправду сложилась аховая: за 20 лет поголовье крупного рогатого скота в стране сократилось на треть (с 9,7 млн голов в 1990 до  6,1 млн в 2010). В результате производство говядины уменьшилось почти в два раза (с 709,6 тыс. тонн в 1990 до 396,09 тыс. тонн в 2009). Доля импортной говядины на внутреннем рынке выросла более чем в три раза (с 6 тыс. тонн в 1990 до 19,36 тыс. тонн в 2009). Соответственно, экспортировать говядину страна практически перестала — отгрузки за границу снизились с 184,5 тыс. тонн в 1990 году до 0,02 тыс. тонн в 2009.

Для возрождения отрасли и появился мясной проект. Выполнить эту задачу решили улучшением генетического потенциала отечественного стада. Тогдашняя команда Минсельхоза РК во главе с Асылжаном Мамытбековым обещала, что  ввоз в страну племенных быков и тёлок из-за рубежа решит все проблемы отрасли и обеспечат Казахстану свою долю на рынке соседней России, импортирующей порядка 1,5 млн тонн мяса в год.

В течение двух первых лет работы мясного проекта, в 2012 и 2013, в страну было импортировано из дальнего зарубежья 40,5 тыс. голов скота (112% к плану). Затраты исчислялись десятками миллионов долларов, ведь импортный скот стоил в разы дороже местного.

Однако реальной пользы от этого отрасль не получила. Вложения не оправдывались, о чем сообщили сухие цифры статистики: производство мяса в убойной массе за 2014 составило 900,2 тыс. тонн и уменьшилось (!) по сравнению с 2010 на 3,9%. Численность крупного рогатого скота в стране снизилась на 2,3%, или на 142,6 тыс. голов. Кроме того, отмечалась и отрицательная динамика в производстве молока, которое в 2014 в сравнении с 2010 уменьшилось на 313,3 тыс. тонн, или на 5,8%.

При этом уровень породистого скота действительно вырос с 5% до 10%. Но на объеме производимого мяса это никак не сказалось по очевидной для специалистов причине — породистый скот нужно полноценно кормить, чтобы он продемонстрировал все то, что заложено в его генах. Но развитию кормовой базы в стране никакого внимания не уделялось. Минсельхоз не стимулировал фермеров на увеличение заготовки сочных кормов и фуража, без которых невозможен ни нагул веса, ни рост удоев.

Приведём несколько цифр: за последние 25 лет в Казахстане площади посевов культур, используемых для создания сочных кормов (силоса и сенажа), уменьшились в 28 раз. Сокращение затронуло абсолютно все регионы страны. Животные кормятся практически одним лишь сеном, а это — нарушение всех норм, поскольку сочные корма должны составлять не менее 30% рациона. Иначе ни о какой экономической эффективности животноводства говорить не приходится.

Учёные посчитали, что в нынешнем рационе казахстанских животных недостаток белка составляет 25 — 30%. Отсюда вытекают две проблемы. Во-первых, очень низкие темпы набора массы тела для мясного скота и низкие удои для молочного. Во-вторых, стараясь компенсировать скудность рациона, животное ест сена значительно больше, чем положено по норме. Это ведёт к перерасходу кормов и снижает экономическую эффективность хозяйства. Плюс идёт перерасход энергии самим животным, которому надо переработать «лишний» низкокалорийный корм.

Еще одна проблема использования для корма животных исключительно сена — дефицит каротина. Этот важнейший элемент незаменим — в первую очередь, для роста молодняка. Также он нужен для оптимальных темпов набора массы при откорме скота мясных пород. Так что нет каротина — нет мяса.

Помимо недостатка белков и каротина, которые можно компенсировать заготовкой сочных кормов, животные сейчас недополучают и сахар, дефицит которого в рационе, по оценкам ученых, составляет 50%. Выход здесь такой: помимо сочных кормов, необходимо возделывать ещё и сахарную свёклу, которую сейчас практически никто не выращивает. Согласно информации, приведенной в правительственной «Концепции обеспечения продовольственной безопасности Республики Казахстан до 2030 года», к 2014 в стране посевная площадь сахарной свеклы сократилась в 17 раз и составила всего 1,2 тыс. га.

Работу по созданию кормовой базы отечественного животноводства нужно было практически начинать с нуля. Ведь помимо того, что фермерами утеряны методики сохранения сочных кормов, в большинстве хозяйств нет ни специальной техники — комбайнов-измельчителей, ни семян необходимых к высадке культур. Но в команде Асылжана Мамытбекова этим никто не занимался.

Итог оказался закономерным: полный провал целевых индикаторов по экспорту. По данным, которые сам Асылжан Мамытбеков озвучил 1 июня 2015 на брифинге в СЦК, в 2014 Казахстан экспортировал менее 7 тыс. тонн говядины (при этом импорт составил 16,8 тыс. тонн). Как видим, баланс отрицательный, и достижение заявленных в проекте 60 тыс. тонн экспорта мяса в 2016 оказалось невозможным.

Провал мясного проекта также стал одной из причин отставки Асылжана Мамытбекова. Ущерб — десятки миллионов долларов, зря потраченных на импорт породистого скота.

Возвращение ковбоя

Однако, так легко Асылжан Мамытбеков от своего куска мяса (и бюджетного пирога) не отказался. Вскоре после того, как в 2018 году должность министра сельского хозяйства занял Умирзак Шукеев, в аграрное ведомство вернулся и он, теперь — на должность ответственного секретаря.

Учитывая, что Мамытбеков вернулся в МСХ из кресла главы Мясного союза Казахстана, не удивительно, что мясное скотоводство вновь стало приоритетом. Появилась и новая программа развития мясной отрасли  — на этот раз десятилетняя. Планы были озвучены пуще прежних: в презентованной правительству концепции программы развития мясного животноводства на 2018-2027 годы было указано, что за десять лет поголовье КРС удвоится (с нынешних 7 до 15 млн. голов), а производство мяса (говядины и баранины) подскочит почти в три раза — с 600 тыс. до 1,6 млн. тонн. То есть, через десять лет Казахстан (как пообещало аграрное ведомство) будет экспортировать 1 млн. тонн мяса!

Но дух экспертов захватило не от таких перспектив, а от беззастенчивой способности наших чиновников строить потёмкинские деревни на пустом месте. Ведь прежние проблемы никуда не делись:  в стране нет ни кормов, ни свободных пастбищ, ни поголовья, ни ветеринаров, ни готовых работать фермеров. Но планам чиновников это не помешало.

Бредом попахивал каждый пункт программы. Например, решить вопрос с пастбищами предлагалось за счёт покупки фермерами мобильных жилых вагончиков для отбытия на дальние отгоны. Сколько желающих вести такую жизнь в 21 веке Минсельхоз рассчитывает найти? Минсельхоз решил, что их будет очень много, и пообещал за 10 лет увеличить число семейных ферм с 20 до 100 тыс.!

Несмотря на бредовость планов, МСХ РК быстренько перенаправило львиную долю бюджетного финансирования на поддержку этой программы. Причем, выстроено все было так, чтобы субсидии шли не кому попало (то есть, не простым фермерам), а именно тем крупным владельцам ангусов, которые входят в уже упомянутый Мясной союз Казахстана.

Схему Мамытбеков и товарищи придумали такую: аренда быков  — тех самых ангусов, которых они ранее ввезли в страну в период действия первого мясного проекта.

Так вот, племрепродуктор отдаёт своего породистого бычка крестьянину в аренду бесплатно. За это получает право выкупить молодняк (который уже считается породистым) за 350 тыс. тенге. От государства получает 150 тыс. тенге субсидии на приобретение породистого бычка, и еще 100 тыс. тенге — на оплату содержания. Итого, 250 тыс. господдержки — и бычок обходится племрепродуктору всего в 100 тыс. тенге собственных средств. При этом, никаких затрат практически нет. Продержав пару месяцев бычка на откорме, племрепродуктор продает его на мясо уже более чем за 400 тыс. тенге. То есть, с прибыльностью в 300 процентов! Гениально!

Кстати, чтобы никто посторонний в это мясное Эльдорадо не влез, Минсельхоз повысил квалификационные требования к племрепродукторам — теперь при каждом должна быть откромплощадка на 1500 — 3000 голов. Выполнить это условие по силам только крупным животноводческим фермам. Тем самым, которые входят в Мясной союз.

Понятно, что в этой схеме простым фермерам придется сводить концы с концами, поскольку вырученные за продажу бычка деньги едва покроют расходы на содержание. А все сливки снимет именно владелец племрепродуктра и откормочной площадки.

Описанная программа  — до сих пор считается действующей, даже несмотря на то, что в начале 2019 года ее авторы покинули Минсельхоз РК. Новому министру сельского хозяйства Сапархану Омарову предстоит думать, как с ней быть — либо отменять, либо в будущем нести ответственность за чужие фантазии.

И, видимо, новый министр выберет первый вариант. Ведь уже в марте из депутатского запроса стало известно, что долг по субсидиям (которые так хотели получить мясные олигархи) уже превысил 37 млрд тенге. В бюджете просто нет денег на оплату этих аппетитов. Тем более что по факту, эти миллиарды – просто выброшенные на ветер деньги, которые ничего не дадут отечественному АПК, кроме ущерба.

Другим наука

Есть и другой ущерб — нематериальный. Он выражается в том, что и первый мясной проект, и второй напрямую отразились на потенциале отечественного животноводства — самым негативным образом.

В частности, импорт породистого поголовья поставил под вопрос существование отечественной науки. Селекционные центры Казахстана, в активе которых выведение таких пород, как казахская белоголовая и аулиекольская, вдруг оказались как бы не нужны: ведь «модными» стали заморские ангусы и герефорды.

При этом, поддавшиеся моде фермеры вскоре столкнулись с тем, что в условиях сурового казахстанского климата, а также уже упомянутого дефицита кормов, лучше себя показывают именно породы местной селекции, адаптированные к реальности. Во-первых, ангусы и герфорды не приспособлены к питанию на свободном выпасе. На подножным корме они плохо набирают вес и не реализуют заложенный генетиками потенциал. Во-вторых, крыть тёлок (ради чего и везут племенных быков) на голодный желудок они не спешат. И фермеры зачастую отмечают — если в стаде есть аулиеколь или акбас, он делает большую часть «работы» по покрытию телок, пока дорогостоящие «иностранцы» стоят в сторонке.

Спрашивается, какой смысл был в трате миллионов долларов на импорт скота? Ведь таким образом Асылжан Мамытбеков, по сути дела, поддержал зарубежных селекционеров и племенные предприятия. Которые, к тому же, старались сбыть в Казахстан брак и неликвид, часто — больной скот. Именно так в страну попали болезни животных, которых раньше тут никогда не было — еще одна статья убытков для отечественной животноводческой отрасли.

Не лучше ли было направить эти деньги на поддержку отечественных ученых-селекционеров и племенных хозяйств?

Однако, все, кто знаком с деятельностью Асылжана Мамытбекова, хорошо знают его принцип, который заключался в поговорке «Зачем изобретать велосипед»? Руководствуясь им, министр сельского хозяйства считал ненужным поддерживать отечественную сельхознауку (так же как отечественное сельхозмашиностроении и отечественную сельхозпереработку). Он считал, что лучше все «передовое» покупать за границей. Позиция очень недальновидная, что и показал период сразу после девальвации тенге. Покупать что либо за валюту стало непомерно дорого. А своего ничего не осталось.

То же самое   с учеными.  Во всем мире научные центры и лаборатории существуют благодаря госзаказам. На самоокупаемости им не выжить. Но дальновидные управленцы понимают, что свое — всегда лучше чужого, даже если по качеству чуть хуже. Ведь это вопрос не только цены, но и национальной безопасности. Политика Асылжана Мамытбекова, посадившего ученых на голодный паек, привела к тому, что всякие исследования и селекционная работа остановились.

Осенью 2018 года глава Академии сельскохозяйственных наук Казахстана Гани Калиев привел конкретные цифры того, в каком «черном теле» держал Асылжан Мамытбеков сельхознауку все годы своего «правления».

«Наука переживает сегодня не лучшие дни, — сказал Гани Калиев. — Даже в то время, когда в начале 90-х мы создавали сельхозакадемию, у нас было около 40 научно-исследовательских института, 50 опытных хозяйств и станций. И финансирование науки шло отдельно, в размере 1,2% от валового внутреннего продукта сельского хозяйства. К настоящему моменту денег стало в 8 раз меньше — 0,16 — 0,17% от ВВП. Сам объем внутреннего валового продукта на 40% ниже, чем в 1991 году. То есть, на сегодня объем финансирования фактически сократился в 15-16 раз!»

Стоит ли удивляться, что все ученые, кто имел возможность уехать, сбежали туда, где они были востребованы. На утечку мозгов наслоилась и потеря какого-либо авторитета профессии ученого у молодежи.  В итоге — нет ни старых кадров (за редким исключением), ни новых (тоже — за редким исключением). Цифры такие: с 1991 по 2017 годы количество ученых в сельском хозяйстве сократилось в 5,4 раза. Сельхозотрасль испытывает уже не только финансовое, но и интеллектуальное голодание. И находится в полной власти зарубежных партнеров — по птице, свиньям, КРС, баранам и лошадям — любая племенная работа зависит от импорта поголовья.

При этом, вторая версия программы  «Сыбага», которая действует сейчас, добивает немногие оставшиеся очаги селекции. Ведь она предполагает субсидирование только скота, закупаемого за границей — новый удар по отечественным племзаводам. Дошло до того, что обратить внимание на творящуюся несправедливость пришлось мажилисмену Нуржану Альтаеву. Депутат отметил, что в стране действует более 1000 племенных хозяйств. Причем, скот они продает не хуже импортного, но  при этом, процентов на 30 дешевле. К тому же, нет необходимости тратиться на транспортировку и оформление бумаг. Казалось бы, есть все условия для продажи скота местным животноводам. Но нет, схема субсидирования выстроена таким образом, что господдержку получают только те фермеры, кто заказывает скот из-за границы.

Другой проблемой, с которой сталкиваются участники «Сыбаға», названа обязательная реализация имеющегося приплода на откормочную площадку с численностью единовременного содержания не менее 1000 голов.

«В результате, фермер не может забить свой собственный скот, и не может продать его на рынке по конкурентной цене. Иногда приходится, чтобы найти такую крупную площадку, везти скот из одного региона в другой», — сказал Нуржан Альтаев.

Помимо этого, откормочные площадки оказываются в неравных условиях, при этом крупные площадки, становясь монополистами, занижают стоимость закупа скота.

«В итоге, заемщиков, которые еще не погасили свои обязательства, фактически заставляют продавать скот по цене ниже рыночной. Это делает абсолютно бессмысленными заявленные цели программы «Сыбаға» — развитие малых и средних хозяйств, рост мясного животноводства. Считаем, что указанное требование категорически неприемлемо», — отмечается в запросе.

Мажилисмен предложил Министерству сельского хозяйства пересмотреть условия по обязательному закупу племенного скота из зарубежных стран и отменить требование по обязательной реализации приплода на откормочную площадку.

Пойдет ли новое руководство МСХ РК на то, чтобы поломать всю тщательно выстроенную Асылжаном Мамытбековым систему поддержки за государственный счет личного бизнеса мясных олигархов — покажет время. А пока мы видим, как эта схема разрушает перспективы развития отрасли. И по ходу, лишает казахов их традиционного любимого блюда – баспармака. При нынешним ценам на мясо он уже стал недоступным деликатесом для огромной части населения.