Цена на зерно: причины и следствия. Безвыходность

Больше всего зерна в республике за ноябрь убыло из Северо-Казахстанской области

Аграрии обеспокоены снижением цен на пшеницу. Разобраться, отчего это произошло и найти выход из сложившейся ситуации попробовали в Комитете по вопросам АПК Костанайской области. К тому же, на носу весенне-полевые работы и снова остро стоит вопрос их финансирования, пишет собкор «КазахЗерно.kz».

Зерно дешевеет, хлеб – нет

Сегодняшние цены на пшеницу, мягко говоря, впечатляют. Крестьянам предлагают 80 тысяч тенге за тонну пшеницы. Как в жестких климатических условиях можно производить зерно при такой цене? Какова должна быть ее себестоимость и урожайность? Добавьте к этому три года засухи в регионе, которая легла тяжким бременем на плечи сельчан. Они до сих пор пытаются покрыть затраты прошлых лет. В то же время государство задолжало костанайским сельхозпроизводителям миллиарды тенге субсидий. И с таким отношением с его стороны у многих уже рождается недоверие к поддержке, заявляемой с высоких трибун. Поддержка вроде и есть, но она несвоевременна. 

– В ситуации, когда наше зерно никому не нужно, конечно, возникают вопросы: куда смотрит Министерство и правительство, – вопрошает Марат Ахметов, член регионального совета АПК. – Опять же, чем занимается Продкорпорация? Сегодня все обвиняют сельское хозяйство в дороговизне продовольственных товаров. Вроде бы цена пшеницы упала до 80 тенге за кг, а булка хлеба стоит 300… Но это вопрос к торговле, а не к аграриям. Почему, когда в прошлом году на западе Республики скот массово погибал от голода, подключилась к решению проблемы вся страна? Сегодня ситуация с пшеницей схожая, но подвижек к решению этой проблемы со стороны органов власти нет. 

Многие крестьяне задаются вопросом: как и чем будем сеять? Много лет говорили о диверсификации, но и она сегодня не спасает аграриев. Цены упали на всю линейку, производимую аграриями. Лен не проходит, рапс, подсолнечник. Вроде бы, переработчики есть везде, новые производства открываются, но цена на те же масличные не растет.

– Мы откликаемся на все предложения Минсельхоза по диверсификации, севообороту, – говорит Светлана Михайленко. – А что сегодня с тем же подсолнечником произошло? Поначалу цена на него была хорошая, экспортировали его даже. Затем ввели пошлины. И что по факту? Что мы продаем сырье – семечку, что производитель продает сырье, но в цистернах. Конечного продукта в бутылке особо нет. И сейчас цены на сырье нет, так как заводы не могут ее покупать, давит российский рынок. Так вы конкурируйте. Зачем вводить запретительные механизмы, которые влияют на сельхозтоваропроизводителя?

Как провести посевную, если нет средств?

Цена на зерно: причины и следствия. Безвыходность

На сегодняшний день в Управление сельского хозяйства от костанайцев поступило уже свыше 1650 заявок на 9 миллиардов 452 миллиона тенге.

– Нас не интересует, как работает государственная машина. Надо эти деньги выдать, иначе страна не посеется, – рассуждает Эдуард Двуреченский. – Казахстан раскрылся для сельхозпродукции из России. Какие цены мы имеем там? Я переписывался с нашими мельниками: зерно не покупаем, говорят они. Это означает, что они полностью перешли на российское зерно. Это касается и подсолнечника, и других культур. Как я тут, сидя в Костанае, должен конкурировать с россиянами?  С этой огромной махиной, которая производит 120 миллионов тонн только одной пшеницы? При том, что у них все субсидии присутствуют. Цены на зерно какие? 13500 рублей с НДС. Это 81 тысяча тенге. Без НДС 12 273 рубля – 73636 тенге. Это зерно, которое сейчас к нам заходит. Это означает, что 82472 тенге с НДС в Казахстане это стоит теперь у нас зерно. Но если мы такие добродушные и открытые к нашим соседям, и весь этот поток заходит по 30 тысяч тонн в месяц, как рядовому фермеру не задуматься: зачем он нужен на этой земле? Давайте работать в России или откроем мельницы и будем перерабатывать российское зерно. Если мы будем свое зерно продавать по 81 тысяче, будет банкротство всей отрасли.

Теперь давайте порассуждаем о задолженности по субсидиям.

– Мы работаем в чрезвычайной ситуации, и она длится уже в течение полугода, – говорит Эдуард Двуреченский. – С одной стороны идет постоянный поток зерна, и мы заняты только тем, чтобы его легализовывать. Так давайте мы им еще субсидии им выдадим, чтобы наши мельники побольше этого зерна перемололи, а про отечественное вообще забыли. Открывать рынок для такой огромной страны как Россия – самоубийство. С другой стороны, мы имеем логистические проблемы.

Какой должен быть баланс? С какой рентабельностью мы должны работать, чтобы влезть в эти 81 тысячу тенге? Какие зарплаты должны быть, социальные выплаты, встречные обязательства?

Вы понимаете, что происходит? Поэтому все субсидии должны быть выданы незамедлительно. Только так надо ставить вопрос. Эти деньги на посевную. Как иначе работать? Сеять один лен с урожайностью 3-5 центнеров? А все из-за того, что Минсельхоз никак не может принять Правила субсидирования. Фактически идет срыв Программы и подрыв отрасли как животноводства, так и растениеводства.

В минусе все

У трейдеров свои нерадостные расчеты.

– Тот остаток зерна, который у меня существует, я уже продать с прибылью точно не могу, – говорит Александр Микетка. – Минимум с минусом в 30 тенге с тонны. Значит, мне надо сейчас или рисковать и ждать до лета или до осени. Или фиксировать убыток – непонятно. Все говорят про Россию, какая она плохая, режет слух уже. Так везем же мы. Россияне сюда ничего не везут. Мельники покупают у них зерно, потому что они в бизнесе. Если есть возможность купить дешевле, почему нет. Не надо запрещать ввоз. Надо его организовать. Если в прошлом году, как помните, когда Россия запретила вывоз зерна, цена сразу пошла вверх. 

Цифры. За 2022 год мы перевезли и вывезли 13,2 млн. тонн зерна и муки.  В свое время, я давно в этом бизнесе, мы 9 миллионов тонн с трудом вывозили. Откуда это взялось, при том, что предыдущие годы были засушливые? Это все перетоки российского зерна. Если мы не можем юридически прекратить, надо это хотя бы контролировать и возглавить. Надо ехать на границу: машины идут с перегрузом. Начните с крестьян, которые предоставляют документы. Сегодняшняя цена: Макфа, на которую все ориентируются, 11 рублей покупает. Это 80 тенге и получается. Понятно, что мы не можем ввести ввозные пошлины, мы в едином экономическом пространстве.

Я согласен, у них себестоимость другая из-за урожайности, из-за субсидий. Как человек, который покупает и продает зерно, считаю, что надо начинать с себя. На сегодняшний день мы не можем запретить ввозить зерно, мы можем ограничить ввоз зерна автотранспортом. Везите железной дорогой, и вы увидите, на сколько меньше его станет поступать. 

Нынешняя ситуация с ценами прогнозировалась многие годы назад. Мы с письмами ходили по самым разным кабинетам. Сами смотрите: мы сначала организовали производство в Узбекистане, потом в Таджикистане. И пришли к тому, что теперь цены на муку и зерно диктуем не мы, диктуют нам. Говорят: все, брат, цена упала. И мы не знаем, что с этим делать. Это хаос на рынке, если мы не можем разобраться на своей территории, узнать откуда зерно появилось. Как КХ собрал урожай и продал его в Узбекистан без тарифа экспортного, который россияне не могут перепрыгнуть. Тогда извините. Когда у нас Павлодарская область никогда не считалась зерносеющей стала вдруг третий год подряд одной из первых экспортеров. Давайте оглянемся, на себя посмотрим для начала. Это же мы делаем. Сами. Поэтому один из шагов, чтобы поддержать крестьян – ограничить ввоз зерна автотранспортом.

Слова трейдера подтверждает руководитель оперативного управления Департамента экономических расследований по Костанайской области Дархан Сатубалдин:

– Ввоз автотранспортом зерна самая используемая серая схема. Наши совместные проверки с Инспекцией транспортного контроля и Департаментом госдоходов показали, что каждый КамАЗ перегружен в среднем на 10 тонн. Во время наших проверок сразу же на границе возникали заторы, движение останавливалось. Потому что штрафы препятствовали такому ввозу. Второе. Наши крестьяне действительно занимаются выпиской фиктивных документов и легализуют такое зерно. Проблема есть. Ежедневно через шесть постов только в Костанайской области проходит примерно 30 машин с грузом зерна. Каждая везет лишних 5-10 тонн.

Злая шутка или злые шутники

Цена на зерно: причины и следствия. Безвыходность

Участники Совета АПК признают: крестьян выписывать липу научила сама жизнь. Во многом это следствие приписок урожайности по требованию сверху. Приписанное надо ведь потом как-то легализовать, обратить в реальность, и тут российское зерно помогает…

Но почему в стороне от проблемы остается такой крупный игрок как Продкорпорация?

– Ничего плохого о ней сказать не могу, работал с ней многие годы, – говорит Александр Микетка. – Однако в последние годы не могу сказать о ней и ничего хорошего. Вот скажите, для чего ей объявлять цены, по которым она не покупает зерно у крестьян? Объявили цену в 121-125 тысяч тенге и закрыли форвардный закуп. Для чего это было сделано? А еще злую шутку с нами, трейдерами и аграриями, сыграло то, что за последние семь лет цена не опускалась и всегда поднималась. И мы говорили: сейчас будет цена, сейчас поднимется. В декабре. В январе. В феврале. А мы ведь помним, когда покупали пшеницу по 65 долларов, а продавали по 50. Это было давно. Вот такая злая шутка. У нас нет аналитики. Нет органа, который бы подсказывал структуру площадей. Кто из крестьян ездит на зерновые форумы? Разве что крупные компании. Но в этом бизнесе никто ничего все равно не знает. 

И вот Продкорпорация объявила цены. Все сказали: да это не цена и сейчас продавать не будем. Почему вы не спросили: почему не покупаете по этой цене? Потому что вы ждали, что цена будет больше. Мы тоже ждали, у меня объемы, каждый день крыша едет. Уже минус тридцать тенге. А все потому, что ждуны мы. Нас сейчас спасет только доллар по 475. Нам сильный тенге вообще не нужен, нашей отрасли, потому что у нас все уходит на экспорт. Доллар снизился до 440 – еще грустнее стало. 444 – уже лучше, 475 – все заулыбаются и крестьяне тоже.

Когда нет альтернативы

А что же мукомолы? Представитель этой отрасли Алексей Третьяк рассказывает:

– На сегодняшний момент основной рынок для нас – это Афганистан. Узбекистан и Таджикистан покупают только зерно. В этом году мы потеряли Туркменистан. Для примера давайте начнем с зерна. Наши грузоотправители, я даже не буду нашу приграничную Костанайскую область брать, продают зерно по цене 250 долларов на Сарыагаше. Уберите 50 долларов затраты – это максимум. 200 долларов до мельницы. Кто знает математику муки, пускай умножит и получится что на Хайратон эта мука попадает без прибыли уже. То есть узбек, даже уже переработав в муку, из цены в 250 долларов ничего не заработает. Значит, следующая партия должна еще выровнять цену. Когда это случится в марте или апреле?

Узбекский и афганский рынки уходят, потому что там постоянно увеличиваются ООНовские программы и теперь там с нашей мукой конкурирует бесплатная мука. Мы уже не конкурируем там друг с другом, мы конкурируем с мукой, на которой этикетка «не для продажи». Цену поднять мы не можем. Альтернативных рынков у нас нет.

Давайте сделаем пересчет по муке. Это 80 тенге. Это 295 долларов. Ноль. Никто не зарабатывает. Чтобы мельникам при сложившихся ценах что-нибудь заработать, мы должны закупать пшеницу по 75 тысяч тенге за тонну.

Идем далее. Сейчас у всех есть смартфоны. Потребители звонят в Россию и спрашивают: сколько у вас стоит зерно, мука? 8 рублей. Они считают всю логистику, машины, вагоны, курс, и говорят: ребята, у вас пшеница должна стоить вот столько-то и на Сарыагаше она будет стоить столько. Я сейчас за 5 тысяч километров могу позвонить в Афганистан и мне скажут, сколько у меня здесь стоит пшеница и сколько она будет стоить завтра или через два дня. Потому что там видят поток муки и зерна, который будет сливаться туда еще три месяца.

На сегодняшний момент на всех станциях Казахстана находится январская мука. Наша мука сейчас стоит в Тоболе, в Аманкарагае, Есиле. Она продвигается примерно по сто километров в неделю. Отгружая в январе по 350 долларов, сейчас мы пришли к цене 295. И еще она не доехала. Что будет дальше? Экспедитор будет на следующих рейсах возмещать свои простои двухмесячные. Афганец, который купил по 350 и продаст по 300, будет 50 долларов свои «разбавлять» несколько месяцев, чтобы компенсировать убытки.

Если мы просто прекратим погрузку сегодня, зерно и мука будут сваливаться туда еще два месяца.

Скоро будет Наурыз. Эта неделя выпадает: и банковская, и рабочая в Афганистане. А 23 – Ораза. Это нерабочий месяц. Банки даже до обеда там не будут работать. При том, что система банковская там и так не работает. Все перечисления идут через третьи страны. Уже на тонну с одного доллара до 12 увеличилась нагрузка на перевод. Представьте, Талибан пришел к власти, и теперь в тонне муки или зерна сидит 12 долларов только банковского перевода. И мы ждем этого перевода по 10-15 дней, когда они через третьи страны к нам придут. Вот чем обернулся уход американцев. Оплатил, к примеру, человек поставку, и когда и где в каком банке всплывут деньги – только Аллах знает, говорят в Афганистане. За это время меняются курсы, цены на зерно, но также приходится оплачивать тарифы и простои.

Мука белая, схема серая

Цена на зерно: причины и следствия. Безвыходность
Hands holding wheat

Мукомолы признаются, сколько бы зерно не стоило им в любом случае неинтересно работать с серыми схемами, с серым зерном, поэтому они в числе тех, кто ратует за то, чтобы навели порядок в этой отрасли.

– После того, как Россия в прошлом году ввела ограничения на вывоз пшеницы, никто кроме мельников не перемолол казахстанское зерно, – говорит Алексей Третьяк. – И ценник был 150, 180 тысяч. Мы же его перемололи. Мы взяли эту пшеницу начиная от 115 и до 180. А вот представьте, мельников нет. Вспомните, в 2010- 2012 году узбеки начали заходить на наш рынок, и мы предупреждали: отдадите им рынок – все будете отгружаться в долг, по инвойсу и сами купите КамАЗы до элеватора, и будете еще вагоны искать.

Какая ситуация складывается? Вот трейдер продает по такой цене сегодня, я подравниваюсь. Мельница покупает – под меня трейдер подравнивается. А представьте, мельниц нет. Мы же не от хорошей жизни даем 80 тенге максимум. В прошлом году по 180 покупали. Да, мы работаем на 25% от мощности, но мы же работаем. Невзирая на Талибан, отсутствие банковской системы, подвижного состава, медленное продвижение. К КТЖ какие претензии? Да им орден надо дать за то, что перевезли 13 миллионов тонн.

– Нам все время твердили, что нет вагонов, – говорит Александр Микетка. – Вагоны есть. Их больше, чем когда-либо в истории Казахстана. Нету движения. Маневрового, магистрального, погрузки, возврата. Нет тепловозов, маневровых и магистральных. У меня семечка шла 30 дней в Узбекистан. Раньше – 6 дней.

Достигли дна, оттуда постучали?

Все участники зернового рынка опасаются дальнейшего обвала цен. То есть 80 тысяч тенге за тонну может быть еще не пределом. Что может повлиять? Взять хотя бы инициативу Продкорпорации.

– Как вам такое предложение от Продкорпорации «раздать крестьянам зерно»? – рассуждает Александр Микетка. – Так называемый товарный кредит из расчета 70 тысяч за тонну плюс 12% возврат осенью. Что радует в этом предложении – крестьяне благодаря ему определили цену будущего урожая. Но вы не боитесь, что сейчас некие КХ понаберут тысячи тонн в долг и побегут с этим зерном на мельницы: деньги срочно нужны. А на мельнице скажут: давай. Их же устраивает такая цена. И вообще может и по 60 тысяч уломают купить – деньги то на посевную нужны сейчас. И будет еще один очередной обвал цен.

Как можно запускать подобные программы на государственном уровне, недоумевают аграрии. И анонсирует такую программу компания, которая отвечает за продовольственную безопасность страны, за стабилизацию цен, за стратегию на зерновом рынке?

– Вот я и не могу до сих пор понять, – говорит Александр Микетка. – За сколько крестьянин готов сегодня «продаться». Не чтобы купить. Чтобы самому понять, на каком уровне зафиксировать свои убытки.

У Эдуарда Двуреченского, как у агрария свои расчеты:

– Главный вопрос – сможем ли мы посеяться этой весной без поддержки государства и при текущих ценах на зерно? Зато понятно, что при всем желании я свое зерно не смогу продать в Россию. Не по тому, что оно неконкурентное, а по тому, что его просто туда не пустят. Там свой рынок защищают.

А тут еще на повестку дня выступает агрономический вопрос. У нас запас влаги 60 мм. Это означает, что мы смело идем в этом году на 6 ц с гектара. Снега на полях нет. До этого было три года засухи. Один раз повезло, когда в прошлом году вовремя пролил дождь. И то не смогли этот урожай нормально продать. И вот мы считаем: 6 центнеров, ну 8-10… И получается, что при нынешних ценах, мы получим 80 тысяч тенге с га. И все – волна банкротств. И какие там правила, какие субсидии и миллиардные долги по ним будет уже не важно. 

Мельники выживут, им проще, говорят аграрии. Мельницы на ключ закроют, а на землю замок же не повесишь, нужен постоянный уход.

Кто-то надеется на доллар, а ведь надо еще смотреть и на рубль. Сегодня он стоит 5,75-6 тенге. А ну как завтра он будет стоить 4 тенге или 3. Мы это уже проходили. Россиянам на такой курс наплевать. Они живут и работают со своей техникой, своим дизтопливом и удобрениями. А для Казахстана такой курс означает очередную потерю рынка. В современном мире невозможно закрыть калитку и остановить движение товара. Захочет Россия в угоду своим интересам ослабить рубль – сделает это. И что тогда?

Хоть бы какой комментарий относительно прогноза курса валют получить от нашего Нацбанка, говорят аграрии. Но разве такое возможно? Если нас профильное, родное министерство не слышит, стоит ли ждать ответа откуда-то еще?

Тимур Туркестанов
с автором можно связаться по адресу: [email protected]
Оцените автора
КазахЗерно
Добавить комментарий

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
Генерация пароля