В гибели скота от бескормицы виноват Мамытбеков

Пока гром не грянет, никто проблему не увидит. К сожалению, в случае с кормопроизводством в Казахстане очень мало надежд, что решать вопрос будут и сейчас, когда всю остроту ситуации обнажили голодные смерти скота от бескормицы.

Мина замедленного действия

Стратегический просчет в развитии животноводства страны был заложен еще в 2011 году тогдашним министром сельского хозяйства Асылжаном Мамытбековым. Все помнят разработанный его командой амбициозный Проект повышения экспортного потенциала по мясу КРС.

При этом, акцент был сделан на импорте скота из-за океана. Якобы, передовая генетика позволит ангусам и герефордам быстро набирать вес, вырастая до убойных размеров в короткие сроки. Под эту «замануху» из бюджета на различные виды господдержки импорта, по скромным подсчетам, $2,5 млрд., сообщает «КазахЗерно.kz».

Что в итоге? Пользу от финансового потока получили только посредники, возившие скот в страну (ясное дело, близкие к разработчику мясной программы структуры).

Что до эффекта в масштабах страны, то он оказался не просто нулевым, а отрицательным. Все дело в том, что строить «мясную сверхдержаву» Асылжан Мамытбеков начал без фундамента в виде кормопроизводства. О его поддержке просто забыли.

В результате, завезенный из-за океана скот голодал, не оказывая никаких рекордных привесов. Голодные быки не хотели крыть тёлок, а то и просто гибли от полуголодного существования и от болезней (о поддержке ветеринарии в программе тоже «забыли»).

Наследство министра

О том, что «гора родила мышь» всем стало ясно в 2016 году, когда вместо обещанного экспорта 60 тыс. тонн говядины Казахстан был вынужден импортировать 25 тыс. тонн, чтобы закрыть внутреннюю потребность. Асылжан Мамытбеков должности лишился, а его приемник на посту министра сельского хозяйства Аскар Мырзахметов был вынужден разгребать пахнущее навозом наследство.

Вскрытая тогда картина по дефициту кормов просто поражает воображение – нехватка в 42% от требуемого нормативного объема! Эти цифры были проведены в Карте кормопроизводства, которая разрабатывалась в дополнение к новой Программе развития АПК РК на 2017–2021 годы.

Пробежимся по основным цифрам. Карта кормопроизводства составлялась на основе параметров 2016 года, последнего в министерской карьере Мамытбекова. И она красноречиво говорит о том, в какой тупик он загнал отрасль животноводства.

Итак, в 2016 году потребность Казахстана в кормах составляла 20,4 млн тонн в пересчете на кормовые единицы. При этом, производство обеспечивало лишь 11,9 млн тонн кормовых единиц. То есть, дефицит составил 8,5 млн тонн! Это – 42%.

Самыми проблемами были названы именно те регионы, которые в нынешнем сезоне и пострадали от бескормицы: Мангыстауская область – дефицит кормов 87%! Кызылординская область – дефицит кормов 52%! Также отметим Восточно-Казахстанскую область с дефицитом кормов 54% и Туркестанскую область с дефицитом кормов 50%. 

Дефицит логики

Согласно расчетам специалистов, недокорм скота в 2016 году провел к недополучению 14% валовой продукции животноводства на сумму 211 млрд тенге. В том числе, говядины страна недополучала 71 тыс. тонн. 

Глядя на эту цифру, сразу же возникает вопрос: для чего было везти из США, Канады или Австралии дорогой импортный скот, поставив себе задачу выйти на экспорт 60 тыс. тонн говядины, если просто нормально докармливая уже имеющееся поголовье, можно было нарастить производство на 70 тыс. тонн?

Но дело в том, что ответ на этот вопрос лежит не в плоскости логики и целесообразности, а в плоскости корыстных целей определенных группировок, близких к кормушке. Группировки эти не мыслят государственными интересами. Зачем им развивать кормопроизводство? На этом в карман ничего не положишь. А вот на посредничестве на импорте скота — положишь. Вот и ответ на все вопросы.

Вернемся к Карте кормопроизводства. Недокорм молочного скота лишает Казахстана 632 тыс. тонн – это притом, что дефицит молока в стране Минсельхоз РК обозначает в 500 тыс. тонн. Значит, просто развивая производство сочных кормов, можно было бы закрыть потребность страны в молочных продуктах, и даже получить экспортный потенциал более чем в 100 тыс. тонн.

По другим видам мяса (баранина, конина, свинина) недокорм лишает Казахстан еще более 60 тыс. тонн. Снова эта цифра, к которой был привязан Проект повышения экспортного потенциала по мясу!

Получается, грамотно расходуя деньги (на создание кормовой базы) Минсельхоз РК мог бы двукратно превысить заложенные в Проекте показатели. А вместо этого, бесполезно отдал деньги заокеанским животноводам, провали программу.

«Гора родила мышь в результате твоей работы, Мамытбеков!»– лучше, чем сказал Елбасы, и не скажешь.

Враг «мясников»

Но провал мясного проекта – этот только верхняя часть айсберга. Надо понимать, что 2016 год, на основе данных которого создавалась Карта кормопроизводства, был достаточно дождливым. И последствия дефицита кормов не были так заметны по причине того, что фермеры по традиции пасли скот на пастбищах весь более-менее теплый период, а где-то и круглый год. Создавалось ощущение (в том числе и у чиновников МСХ РК), что дефицит кормов – это не страшно. Ну, не растет скот так быстро, как бы мог — это даже удобно, ведь можно проблему нехватки мяса списать на плохую генетику животных и снова запустить программу экспорта зарубежного скота.

Кстати, именно это попытался сделать Асылжан Мамытбеков в 2018 году, период своего второго пришествия в Минсельхоза — уже в качестве ответственного секретаря. Появилась новая программа, с новыми амбициозными целями по превращению Казахстана в мясную империю…. И что характерно, про кормопроизводство речь снова не велась. Вся господдержка опять направлялась на импорт поголовья. Потому что отлаженная схема посредничества показала эффективность для пополнения нужных карманов.

К сожалению, расплачиваться за чужие ошибки пришлось Сапархану Омарову. Он пришел на пост министра, когда действующая программа была запущена, и менять ее вектор было чрезвычайно сложно. Он сделал попытку перераспределить финансирование на действительно важные вещи, в том числе импортозамещение по шести чувствительным продуктовым позициям. И нажил себе врагов в лице «мясников». Будь у него больше времени и влияния, возможно, он бы сумел и на кормопроизводство обратить внимание, но тут проблема уперлась в неподвластные ему моменты. А именно – недофинансирование программы по двукратному увеличению орошаемых площадей.

Безальтернативное орошение

Да, это капиталоемкая программа. Стране нужно полностью реконструировать устаревшую, дырявую систему магистральных каналов, в которых сегодня теряется 40% воды. Кроме того, нужно вводить новые каналы, чтобы с нынешних 1,4 млн га поливных земель прийти в 3,5 млн га. Эти средства должны выдавать международные институты развития, а это сложный, долгий процесс. А времени у Казахстана, как показал нынешний год, нет.

Давайте посмотрим например Узбекистана. Южный сосед тоже запустил программу развития животноводства, но начал именно с развития орошения для того, чтобы выращивать корма! Там производится огромный объем кукурузного силоса, используя который и в мясном, и в молочном животноводстве, узбеки сделали рыков в производстве молока и мяса. Располагая кормовыми ресурсами, Узбекистан сейчас может позволить себе закупать молодняк КРС и МРС, откармливая его самостоятельно и получая высокую рентабельность в животноводстве. А какая роль досталась Казахстану, по вине ошибочной политики Асылжана Мамытбекова? Продавать узбекам мелкий, недокормленный скот – телят от тез самых ангусов и герефордов, которые были завезены в Казахстан при поддержке государства. И ведь сегодня плоды от этой программы пожинают именно узбеки, а не казахи – потому что там есть корма, а тут – нет.

Вот поэтому мы и говорим о том, что засуха нынешнего года всего лишь вывела на поверхность те проблемы, которые как бомба замедленного действия были заложены в наше АПК десять лет назад. И виноват в гибели скота от бескормицы не поплатившийся должностью Сапархан Омаров, а его предшественник. Проведет ли анализ ситуации, сделает ли из нее выводы Ербол Каршукеев? Нам хочется в это верить, но пока он погружен в то, чтобы оперативно решить неотложную проблему, спасти скот. Время принятия стратегических решений впереди. И они должны быть направлены на то, чтобы расширять орошаемые земли и выращивать на них кормовые культуры. Без этого перспектив у животноводства страны нет – из-за изменения климата засухи будут повторяться год от года, а скот продолжать гибнуть.