Все чаще и чаще встречается информация о том, что человечество прошло точку невозврата по климатическим нормам и нашим детям уже будет недостаточно воды, передает «КазахЗерно.kz».
На днях известный казахстанский политолог Дасым Сатпаев опубликовал информацию о том, что, по прогнозу ученых, до конца XXI века уровень Каспийского моря может уменьшиться на 9–18 метров, Балхашу может грозить обмеление в связи с увеличением водозабора из трансграничных рек со стороны Китая в СУАР, из-за низкого показателя воды в Токтогульском водохранилище в Кыргызстане, маловодье наблюдается и в Кызылординской области Казахстана. В это время в самом Кыргызстане фермеры митингуют из-за засухи, в том числе по причине спуска воды из Токтогульского водохранилища в Казахстан и Узбекистан в обмен на электричество. В Узбекистане жители терпят дефицит воды из-за снижения уровня грунтовых вод. В Таджикистане из-за засухи идет активное опустынивание пастбищ и сельхозземель. В Туркменистане уровень воды в Амурдарье оказался на 24,5% ниже, чем в аналогичный период 2019 года, и на 16,4% ниже, чем в маловодном 2020 году. Но настоящая катастрофа начнется, когда таяние ледников приведет к еще большему сокращению водных ресурсов Центральной Азии.
На вопрос, что делать отрасли сельского хозяйства в такой сложной ситуации, дала ответ эксперт, экономист, соавтор новой программы в сельском хозяйстве, руководитель агентства EXIMAR Айман Турсынкан.
«Комитет водных ресурсов ушёл из-под контроля МСХ в Минэкологии как бы логически верно — водные ресурсы, естественные и искусственные, неотделимы. Однако за период перехода весь негативный прогноз сокращения воды налицо. Вода реально стала самым пылающим вопросом», — отметила эксперт.
Что надо срочно сделать:
- недропользователям нефтегазового и горно-металлургического сектора обязать создание отдельного экофонда по типу ГЭФ и напрямую, не через Нацфонд, передавать в него не менее 10% всего КПН и роялти или 3% от всех оборотов
- средства фонда направлять на водообеспечительные задачи в питьевом, ирригационном и хозяйственном секторах, а именно:
- обводнение выпасов и сенокосов,
- доведение доли орошаемой пашни товарного и кормового земледелия до 50%,
- обеспечение садоводства и овощеводства на 100% влагосберегающими системами полива с закрытыми резервуарами под агропленкой,
- опреснительные промышленные объекты прикаспийского, аральского регионов для нужд питьевой и ирригационного обеспечения западных регионов РК,
- доведение до 70% оборачиваемости технической воды в системах хозназначения с качественной очисткой,
- жёсткий мониторинг выбросов в воду, почвы, воздух от промышленности.
Маленький пример, как такой фонд может стать коммерчески выгодным, но не коррумпированным.
«На 100 га интенсивного сада/огорода/пашни нужно около 10 000 кубометров в сутки в летний сезон. При высоком дебете в Алматинской области грунтовых вод нужно 4 скважины, глубиной от 180 до 300 метров ценой по 25 млн каждая или 100 млн. По 1 млн тенге на гектар. Может это потянуть фермер при отсутствии целевых займов или субсидий? Нет.
Так что может сделать фонд? Профинансировать капзатраты и передать в управление водное хозяйство самому водопользователю. При этом цена на водообеспеченную землю выше, выше и Единый земельный налог. Отдача не прямая, а через администрируемый регионом налог обеспечена. Ответственность за надлежащую эксплуатацию также обеспечена самым замотивированным водопользователем. Финансирующие фонд недропользователи также выполняют свои экологические обязательства, но при этом средства стали целевыми и эффективными. Минэкологии, геогологии и природных ресурсов сохранило 100% контроль над процессом и задача не развалится из-за межведомственного ухода от ответственности.
Кто из чиновников в выигрыше? МСХ и региональные ЖКХ, которые ничего не делали и делать не намерены? Не справедливо, ведь ЕЗН идёт в местный бюджет. Значит МСХ и местные ЖКХ надо жёстко «грузануть» ответственностью за целевые индикаторы по водообеспеченности потребителей. А это единая оцифрованная сеть мониторинга состояния всех систем с полным переходом тарификации на реальный расчёт капзатрат, себестоимости и плановой окупаемости инвестиций в срок не менее 25 лет по ставке дисконта не выше 5% годовых», — отметила Турсынкан.
По ее словам, это будет для водопользователя отличным стимулом рационального водоуправления.
Самое важное — проаудировать ресурсы, рассчитать модели, оцифровать, адаптировать правовую базу, внедрить и получить результаты уже к полевому сезону 2022 года реально.
Это один из самых важных нацпроектов мобилизационной экономики:
- Помощь массовому фермерству — сдерживание цен на продовольствие и борьба с нищетой.
- Наращивание экспортного потенциала для коллективной макро продбезопасности — выход из экономического кризиса и геополитическая стабильность.
- Улучшения по питьевой воде — санитарная безопасность и здоровье нации.
- Развёртывание ирригационных систем — улучшение микроклимата и борьба с глобальным потеплением (любой искусственный водоём смягчает климат в течение 10 лет).
- Огромный госзаказ ученым гидрологам, производителям ирригационного оборудования, строителям и коммунальным службам — долгосрочные инвестиции, мобилизующие экономику в период депрессии.
«И главное — вода, единственный ценный ресурс, ради которого идут реальные войны. Посмотрите на беззубость нашего МИД и КВР в переговорах о транзитном водопользовании. Мы проигрываем эту войну и расплачиваемся джутом», — заключила эксперт.
