Первая инфекционка Актобе

Пандемия COVID-19 раз и навсегда изменила нашу жизнь. Государство предпринимает меры по защите граждан. Многое мы воспринимаем как должное, еще большим недовольны. К хорошему привыкаешь быстро, собственно, так и должно быть в цивилизованном обществе. Но всего каких-то 20 лет назад в Актюбинской области не было даже инфекционной больницы. Между тем в Шалкарском и Уилском районах вспыхивали природные очаги чумы, в Мугалжарском – туляремии и повсеместно — кишечных заболеваний и ОРВИ у детей, гепатита А, бруцеллеза и туберкулеза, отмечает собкор «КазахЗерно.kz».

И, если бы не разумное, единственно верное решение прогрессивно мыслящих медработников открыть в Актобе специализированную профильную больницу, кто знает какие масштабы обрели бы эти инфекции и в какие эпидемии вылились.   

О том, как это было, я попросила рассказать первого главного врача первой областной клинической инфекционной больницы Актюбинской области Тулеу Сапарова.

Тулеу Тынышевич — выпускник факультета педиатрии Актюбинского государственного медицинского института, организатор здравоохранения, в профессии более 30 лет. Возглавлял детскую больницу № 2 города Актобе, 12 лет руководил первой областной клинической инфекционной больницей. В настоящее время — главный врач центра семейной медицины «ТТиК» в новом интенсивно развивающемся микрорайоне адмцентра области – «Батыс-2».

Туляремия, чума, гепатит А и бруцеллез

— Сегодня в это трудно поверить, но в 1999 году вышло постановление акима области о закрытии городской детской больницы № 2 (на проспекте Мира, 43), которое было рассчитано на 120 коек. В отдельно стоящем здании располагались кишечное отделение и боксы для кишечных больных на 30 коек.

Чтобы сохранить функциональные возможности типового здания и для улучшения оказания качества медицинской помощи населению области, мы обратились в управление здравоохранения и акимат области с просьбой открыть на его базе областную клиническую инфекционную больницу.

Свое предложение подкрепили неблагополучной и даже угрожающей статистикой о периодических вспышках туляремии в Мугалжарском и природных очагов чумы в Шалкарском и Уилском районах, гепатита А и бруцеллеза.

Впрочем, сильно доказывать руководству профильного ведомства и акимата жизненно важную необходимость нового объекта не пришлось. Потенциальная угроза вспышки и массового распространения инфекционных заболеваний просто витала вокруг. И это, увы, ни для кого не было секретом.

Напомню, раньше инфекционное отделение на 60 коек функционировало лишь на базе нынешней БСМП. Тогда это была многопрофильная областная больница.

Мы предложили объединить это отделение и на базе детской больницы № 2 открыть областную инфекционную больницу на 160 коек. 60 коек предназначались для взрослого населения, 60 — для детей, 40 — для тех, кто подхватил воздушно-капельные инфекции.

 Но одного разрешения было мало, предстояла огромная и ответственная работа по претворению идеи в жизнь. Тем более, что времени на раскачку не было. Мы осознавали, что от оперативности ввода в эксплуатацию объекта зависят жизни многих пациентов и благополучие эпидемиологической ситуации региона в целом.

Пионеры

— Я работал главврачом городской детской больницы, когда предложили возглавить инфекционную. Было заманчиво, но чересчур ответственно. Ведь это был сложный период во всех отношениях: перестройка, упадок и стагнация всех сфер экономики, в том числе здравоохранения, массовая безработица, — продолжает рассказ наш собеседник. — На этой волне многие объекты социального назначения — детские дошкольные учреждения, больницы и другие — были приватизированы. Если помните, в центре города был построен новый родильный дом, который разобрали в связи с низкой рождаемостью в конце 1990-начале 2000-х годов. К тому же началось повсеместное закрытие туберкулезных больниц и отделений.  

Мы, врачи, как никто другой понимали, к каким печальным последствиям все это могло привести.

Чтобы выжить и прокормить свои семьи, из малооплачиваемой и ставшей вдруг неблагородной и неблагодарной профессии стали уходить специалисты. Казалось, просвета в конце тоннеля не будет…

Но нам повезло. В первую очередь с руководством. Областное управление здравоохранения возглавил крепкий хозяйственник, умелый организатор, требовательный к себе и коллегам Жумамурат Ердавлетович Алдашев. И действительно, он смог сразу реально оценить критическую на тот момент ситуацию.

Инфекционные заболевания в силу своей цикличности напоминали о себе каждые 10-15 лет. Оттого наблюдался рост гепатита, ветряной оспы, воздушно-капельных и других инфекционных заболеваний.

Поэтому Алдашев безоговорочно поддержал нас и отстоял идею на уровне облакимата. Таким образом, он разделил с нами всю ответственность. Его поступок дорогого стоил: на кону стояла не только его карьера, но и авторитет.

Однако мы были молодые, горячие, стремились вперед и были нацелены только на успех и развитие.

Иная специализация  

— В то время в Западном регионе единственная типовая инфекционная больница функционировала лишь в Уральске, — говорит ТулеуТынышевич. – Она и стала для нас отправной точкой роста. Я ездил туда и снимал все и вся на видеокамеру.

Заместителем акима области по социальным вопросам в то время был Амангельды Кабашевич Есеркепов. Ему показал весь отснятый материал и сказал: «Чем мы хуже? Помогите оснастить, сделать боксы. Вы же понимаете, что одного туалета на 60 кишечных больных недостаточно и чревато последствиями». Наверное, приводил и какие-то другие доводы.

Все это вкупе привело к тому, что нас услышали. Ежегодно из местного бюджета на реконструкцию здания выделяли по 25-30 миллионов тенге.

По словам нашего собеседника, самое сложное началось после одобрения, как сейчас сказали бы, инновационного инвестпроекта. Хорошо, наверху учли, что до этого здесь был просто терапевтический стационар, то есть непрофильное для новой деятельности здание, и дали инициаторам время и средства на осуществление идеи.

В течение долгих четырех-пяти лет шел капитальный ремонт всей больницы. На первом этаже сразу же построили шесть мельцеровских боксов для полной индивидуальной изоляции больных и исключения их контакта с другими пациентами.

Там было все как положено: отдельный вход в здание, санузел и шлюз для персонала, сообщающийся с общим коридором отделения. Они были предназначены для тех, кто заразился особо опасными инфекциями, и для реанимации тяжелых больных.

Во все палаты трех этажей провели горячую и холодную воду, в каждой палате установили санузлы и душевые.

— В те годы таких условий не было ни в одной больнице области, — акцентирует внимание Сапаров. — Результаты не заставили себя долго ждать. После открытия специализированной больницы пошел резкий спад детской смертности от воздушно-капельных и кишечных инфекций. До этого мы теряли до 25 детей в год.

Но до покоя и самоуспокоения было еще далеко. Когда хотели снести отдельно стоящее здание инфекционного отделения, которое не соответствовало санитарным требованиям, я возмутился: «Оно из кирпича, добротное, кто нам построит такое? Зачем ломать то, что есть?». Обошлось. Провели полную реконструкцию здания согласно нормативам СНиП.

Воодушевленные этим, решили на территории больницы построить    бактериологическую лабораторию, оснащенную современным диагностическим оборудованием, на что требовалось 68 миллионов тенге. По тем временам такая служба, плюсы которой тоже приходилось отстаивать и доказывать, была просто необходима.

Единственная действующая в те годы бактериологическая лаборатория была негосударственной. И снова мы пошли в облздрав. «Почему деньги наших налогоплательщиков должны идти мимо бюджета? Нам нужна государственная лаборатория», — апеллировал я руководству. И оно в который раз нас поддержало.

К слову, наша бактериологическая лаборатория и сегодня полноценно работает, услуги ее специалистов высоко востребованы населением.

Стационары лишь для миллионеров

— В 2010 году в Минздраве вновь был поднят вопрос о повсеместном закрытии инфекционных стационаров. Согласно предписанию (постановление так и не подписали), было решено оставить их только в крупных городах с населением в один и более миллиона человек – Астане, Алматы и Шымкенте, — констатирует экс-главврач. – Как быть, что делать? Мы не были миллионниками, неизвестность пугала.

К чести облздрава и облакимата наше общее детище в очередной раз поддержали и отстояли. Мы смогли спокойно работать и лечить пациентов дальше.

Как показало время, тогда было принято единственно верное решение. Население, причем не только нашей, но и соседних областей, все еще остро нуждалось в услугах инфекционки. Количество больных бруцеллезом и гепатитом по-прежнему не уменьшалось.

В других городах и регионах пошли по пути наименьшего сопротивления: инфекционные отделения включили в состав многопрофильных больниц. Но уже тогда стала ясна неэффективность такого объединения. С одной стороны, как бы экономили государственные средства, с другой, начали терять достигнутые в борьбе с инфекциями позиции.

Кстати, в связи с ростом новых инфекционных заболеваний, как КВИ и других неизвестных ранее его форм, врачи-вирусологи и инфекционисты востребованы не только у нас, но и во всем мире.

Так что и наш, первопроходцев, пионеров, труд не пропал втуне. Уверен, со мной согласятся мои коллеги и единомышленники. Плечом к плечу со мной работали заместитель главврача Бахыт Панаевна Уралбаева, главная медсестра Асия Карасаевна Абдирова и другие, о которых я всегда вспоминаю с теплотой и уважением за их самоотверженный и бесценный труд.

Нынешний главный врач больницы, об истории создания которой я рассказал, Жолдас Булекович Камбаров, восемь лет был заместителем главного врача. Сегодня он является одним из компетентных руководителей в сфере здравоохранения.  Надеюсь, в свое время мы внесли достойный вклад в дело борьбы с инфекционными болезнями и смогли сохранить самое драгоценное, что дано нам свыше – здоровье и жизнь людей. Ради этого стоит жить и работать.