Стиль «управления» казахстанских чиновников мы хорошо увидели в период пандемии на примере экспортеров сельхозпродукции: запретить, ограничить, лишить возможностей. По мнению государственных горе-менеджеров, после этого все должно наладиться.
Однако, в итоге, непродуманные действия просто приводят к ущербу для бизнеса, за который чиновники, конечно же, никакой ответственности не несут.
Реакция чиновников
Агентство «КазахЗерно.kz» 24 июня опубликовало статью «Чиновники Минэкологии пытаются оставить Казахстан без рыбы и воды» о подготовке нового запрета. На этот раз «отличились» чиновники Минэкологии, которые с осени 2019 года взялись курировать рыбную отрасль (до этого она была в ведении Минсельхоза РК).
Угадайте с трех раз, с чего решили начать свою деятельность чиновники от экологии в новой «вотчине»? Правильно, с введения запрета на вылов рыбы. Речь идет о канале имени Каныша Сатпаева, перебрасывающем воду от Иртыша до Караганды. Длительность ежегодного запрета предлагают установить с 15 апреля по 30 мая.
Публикация не прошла незамеченной – в редакцию из Минэкологии поступило пространное письмо с комментариями нескольких пунктов, с которыми не согласны чиновники.
В свою очередь, мы попросили нашего спикера, представителя ТОО «Карагандинский рыбопитомник» Дениса Муштакова, прокомментировать позицию чиновников. Потому как именно бизнес и окажется главным пострадавшим от крючкотворства обитателей столичных кабинетов, в мягких креслах «изобретающих» новые правила игры для целых отраслей. И это в тот период, когда Президент РК Касым-Жомарт Токаев говорит о недопустимости давления на бизнес, и без того пострадавший от пандемии!
Ценность рыбы
Тут нужно пояснить, что основная функция канала Каныша Сатпаева переброска питьевой воды в засушливые регионы Центрального Казахстана. А разведение рыбы в канале главным образом необходимо для борьбы с зарастанием — через поедание растительности рыбой. Именно для этого строители канала разработали проект и выделили три вида рыбы, необходимых для очистки канала.
Во-первых, белый амур нужен, чтобы уничтожать камыш и другую высшую водную растительность, препятствуя зарастанию берегов. Толстолобик питается фитопланктоном – водорослями, находящимися в толще воды. Карп питается бентосом и препятствует накоплению донных отложений.
Природопользователи, получившие водоемы в аренду, берут на себя обязательства по зарыблению своих объектов. Так, «Карагандинский рыбопитомник» обязан зарыблять канал карпом. Чем и занимается много лет подряд. Об этом мы подробно писали тут: «Казахстанский карп сохраняет экосистему».
При этом, природопользователи снимают эту задачу с плеч государства, выполняя важную миссию без привлечения бюджетных средств. Тот же «Карагандинский рыбопитомник» тратит на зарыбление 4 – 5 млн тенге в год. Если убить малый бизнес запретами – государству придется нести еще и эту нагрузку, теперь уже за счет карманов налогоплатильщиков.
Впрочем, вряд ли чиновников это расстроит, ведь осваивать бюджетные деньги в мутной воде они научились хорошо.
Так вот, с сожалением мы увидели, что чиновники Минэкологии, очевидно, роль малого бизнеса не понимают, и что самое печальное, не уважают. Это следует из посыла письма, поступившего в нашу редакцию. Цитируем:
«В целом лимит вылова рыбы с 1 июля 2020 по 1 июля 2021 на водоемах республики составляет 65,2 тыс. тонн, в том числе по каналу имени Сатпаева в пределах Карагандинской области — 73,1 тонн, это около 0,1% от общего лимита вылова рыбы, т.е. это малая доля и практически не влияет на обеспечение населения рыбой»…
— Меня поразил подход министерства к малому бизнесу, который он отразил в первых строках, — прокомментировал Денис Муштаков. – То есть, они пишут – Казахстан в целом добывает 65 тыс. тонн рыбы в год, а Карагандинская область всего 73 тонны. Мол, ерунда. Получается, чиновники, не стесняясь, заявляют – малый и средний бизнес стране не нужен. Мол, мы вас и слушать не собираемся. Видимо, этим и объясняется, что на наше мнение плевали. Но ведь у каждого субъекта малого бизнеса – рабочие места. У меня, например, 50 работников. И что, эти рабочие места, по мнению министерства экологии, стране не нужны?
Пустая формальность
«Плевали на мнение» — это к вопросу об общественных слушаниях, которые Минэкологии, в лице комитета лесного хозяйства и животного мира, проводило в регионах, затронутых нововведением. Сначала Павлодарская область, потом Карагандинская.
Как известно, общественные слушания в Казахстане чиновники давно превратили в простую формальность. В ходе них они просто легализуют уже принятые в кулуарах решения, не проводя никакого реального диалога с бизнесом. И в результате, если решение изначально «кривое», нет никаких шансов его «выпрямить» в ходе дискуссии. Потому что на дискуссию государственные горе-менеджер не настроены.
То же самое природопользователи увидели и на общественных слушаниях в Караганде, которые проводились пять (!) раз. Решили, что называется, взять измором — пока активная часть рыбацкого сообщества не плюнула на эту процедуру, поняв, что решение в любом случае «протащат».
И это творится в то время, когда сам Президент РК Касым-Жомарт Токаев объявил концепцию «слышащего государства» и говорит о необходимости открытого диалога власти и общества по острым вопросам!
Однако, Министерство экологи, видимо, имеет свой взгляд и на свои задачи, и на поручения Главы государства. Иначе ничем нельзя объяснить ни формат проведенных «общественных слушаний», ни последующую реакцию на статью «КазахЗерно.kz», ни появление в нашей редакции этого одиозного письма.
— Для этого и проводятся общественности слушания – чтобы глубоко разобрать вопрос, — пояснил Денис Муштаков. – Причём разъяснять разумность и эффективность предлагаемых изменений должны лучшие профессионалы в своей области, после общения с которыми у общественности не останется и тени сомнения в справедливости предлагаемых мер, а не «специалисты», которые не способны ответить ни на один вопрос. Должен быть диалог, конструктивный, плодотворный, на основе научных знаний. Задача министерства – внятно объяснить те решения, которые они принимают, и которые влияют на жизнь тысяч казахстанцев. И вот как раз этого они сделать не могут. Мы для себя смысл их нововведений так и не поняли. И сейчас готовим в Администрацию Президента РК письмо по этому поводу. Надеемся, там в ситуации захотят и сумеют разобраться.
Вопросы всплыли
По факту, общественные слушания показали, что вести конструктивный диалог с рыбаками в Министерстве экологи РК некому. В обосновании решения о запрете, которое было подготовлено Научно-производственным центром рыбного хозяйства, специалисты нашли вопиющие нестыковки.
— Внимательно прочитал отчет о биологическом обосновании на 2020 – 2021 годы по каналу имени Каныша Сатпаева, — рассказал Денис Муштаков. — Тут очень много совершенно неадекватных вещей. Например, в пункте 4.2 говорится, что в целом для водохранилищ канала были приняты следующие индикаторы: равенство пополнения и изъятия щуки и окуня; для леща – превышение пополнения над изъятием; а для плотвы и карася – превышение изъятия над пополнением. Эти индикаторы были приняты в рамках исследования воды, кормовой базы и всего прочего. То есть, для стабилизации тех или иных видов, нужно либо их больше вылавливать, либо больше зарыблять. Получается, в своем же отчете, который, по их утверждению, прошел государственную экологическую экспертизу, и на основании которого они хотят запретить вылов рыб, чтобы их количество выросло, они пишут, что для плотвы и карася нужно, наоборот, увеличить вылов. О чем тогда речь вообще!? Для чего запрет? На каком основании были приняты эти решения? Если ввести эти данные в искусственный интеллект, он взорвется – нет никакой логики!
Таким образом, до сих пор, после пяти общественных слушаний, в силу необоснованной позиции представителя Научно-производственного центра рыбного хозяйства, который должен был отстаивать вводимые запреты, у рыбаков Карагандинской области остались без ответа серьезные вопросы.
Главное, рыбаки так и не поняли — какие виды рыб хотят видеть в канале имени Каныша Сатпаева чиновники от экологии? Ценную для поддержания здоровья канала «троицу» (толстолобик, белый амур, карп)? Или вообще все возможные, включая «сорные» виды? Это основной и принципиальный вопрос. Ведь именно от ответа на него зависит решение – запрещать ли полностью лов на канале или нет?
— Все те объяснения, которые мы услышали, похожи на действия шулера, — рассказал Денис Муштаков. — Нам как будто пытаются заморочить голову. Смотрите, они говорят, что лещ и плотва не могут быть конкурентами в питании белого амура и толстолобика. Но они умалчивают, что эти рыбы будут прямейшими конкурентами питания карпа – еще одной рыбы, которой в проекте канала отведена важнейшая роль. Мало того, и лещ, и плотва отнерестятся раньше, чем карп. А про карася они вообще молчат, а ведь он, в силу своих особенностей (порционного нереста) способен отнерестится до четырёх раз за лето, и тоже будет прямым конкурентом карпа.
Сами природопользователи уверены – нельзя абсолютно все виды рыб оставлять в канале. Им просто будет тесно! И «сорные» рыбы вытеснят ценную рыбу. Это происходит уже сейчас.
— В обосновании запрета говорится, что в течение года были сделаны 52 сете-постановки, и ни разу не поймали ни сазана, ни белого амура, ни толстолобика, — рассказал Денис Муштаков. – Значит, задача — обеспечить нормальные условия для развития этих рыб, а также их искусственное зарыбление. В каждом своем отчете они сообщают, что из года в год популяция плотвы, щуки, окуня, карася увеличивается. Так, для чего создавать условия, чтобы «сорные» конкуренты полезной для канала рыбы плодились еще сильнее?
Под ширмой пафоса
Что особенно возмутительно, некомпетентность, неспособность донести до бизнеса аргументы в защите якобы необходимых запретов, чиновники прикрывают пафосным пустыми речами с псевдопатриотичным окрасом. Цитируем все то же несчастное письмо:
«Желание ловить рыбу круглый год, даже в период нереста, считаем нерациональным отношением к отечественным рыбным ресурсам».
Хотя, на самом деле, карагандинские природопользователи раз за разом повторяют чиновникам – лов рыбы осуществляется в пределах выданного лимита, а против запрета на промысловый лов (то есть, с использованием сетей) в обсуждаемый период, они никоим образом не возражают. Да, для них это будут потери, но рациональное зерно в этом есть, поскольку в сети попадает вся рыба без разбора – в том числе и ценная для канала.
Но вот в ограничении спортивно-любительского лова необходимости нет, уверены природопользователи. Напротив, нужно не запрещать, а увеличивать вылов «сорной» рыбы (плотва, щука, карась), чтобы даже в период запрета на промысловый лов регулировать ее численность.
— Тут основная проблема не в том, что мы хотим продавать рыбу, или путевки рыбакам, — отметил Денис Муштаков. – Тут проблема с поддержанием в работоспособном состоянии самого канала имени Каныша Сатпаева. Вместо своих запретов, лучше бы им начать мелиоративные работы на серьезном уровне – вот чем надо заниматься министерству экологии, вот где надо помогать каналу! Механическим способом чистить его. Причем, не разовым образом, а на постоянной основе, в соответствии с планом.
Но вместо этого, чиновники раздают пустые указания и бессмысленные советы бизнесу. Вновь цитируем письмо:
«В данном случае на 1,5 месяца пользователю можно найти работу своим же работникам, например, по мелиорации водоема или искусственному воспроизводству», — дают бесплатный совет чиновники.
— Нам говорят, мол, на этот период можно работникам найти другой вид занятости, — возмутился Денис Муштаков. – Да, можно что угодно выдумать, можно, извиняюсь, кое-чем груши околачивать. Но вопрос в том, кто и как это будет оплачивать. Не чиновники же из своего кармана оплатят свои бессмысленные запреты и полуторамесячный бездоходный период! Они вообще имеют представление как функционирует предприятие, про которое они рассуждают? У нас просто нет ресурсов оплачивать чужие ошибки.
Кстати, те полтора месяца простоя, к которым так легко относятся чиновники, утверждая, что у природопользователей потом будет еще 10,5 месяцев, чтобы выбрать лимиты – еще один показатель не владения ситуацией. Ведь в условиях Центрального Казахстана с его резко-континентальным климатом промысловый год состоит далеко не из 12 месяцев. Во-первых, по месяцу весной и осенью забирают, соответственно, ледоход и ледостав. Зимой из-за природных условий тоже далеко не всегда возможен лов(бураны).
— Вот и получается, что с этими — полтора месяца набегает четверть от общего срока промысла. И нас это решение, о продлении запрета, лишает части и без того небольших доходов, — объяснил Денис Муштаков.
С больной головы на здоровую
«Кое-чем груши околачивать» — очень точная формулировка того, чем занимаются казахстанские чиновники. Так, ранее Минсельхоз РК, в чьем ведении находился канал, свои обязательства по зарыблению канала белым амуром и толстолобиком зачастую игнорировало. А ведь эти рыбы не могут самостоятельно поддерживать свою численность, поэтому их популяцию регулярно нужно восполнять молодью.
Министерство экологии обращает на это внимание в своем письме, но почему-то ставит это в укор Карагандинскому рыбопитомнику. Как говорится, перекладывает со своей больной головы на здоровую. Цитируем письмо:
«Проектом строительства предполагалось, что ихтиофауна Канала будет формироваться и состоять из ценных видов рыб, обеспечивающих чистоту канала (белый амур, белый и пестрый толстолобики), что очень важно для водоемов питьевого водоснабжения и это нужно делать путем искусственного выращивания и зарыбления, потому что естественным путем они размножаться не могут. Эти виды имеют специфические требования к условиям размножения, нерест в реке и пелагическую икру, которая развивается, плывя по течению в толще воды. Поэтому в водоемах Канала их естественный нерест невозможен, и необходимо постоянно проводить искусственное воспроизводство и зарыбление.
Однако, ТОО «Карагандинский рыбопитомник» в гидроузлы Канала ежегодно выпускает карпа», — пишут чиновники, в очередной раз показываю свою некомпетентность.
— Мы проводим зарыбление на основании утверждённого плана развития рыбного хозяйства, согласованного с местным исполнительным органом. И свои обязательства выполняем в полном объёме, о чём не могут не знать в Минэкологии, — рассказал Денис Муштаков. — У нас в плане указан карп, и поэтому мы действуем в строгом соответствии с согласованным документом. А вот со стороны государства, три последних года, вообще не проводилось фактическое зарыбление канала имени Каныша Сатпаева (по Карагандинской области) ни сеголеткой белого амура, ни толстолобика, ни карпа. Считаем, что это отвратительное администрирование, тогда еще министерства сельского хозяйства. Посмотрим, как будет работать наш новый куратор отрасли, министерство экологии.
Дефицит кислорода
Тем временем, пока чиновники «чем-то груши околачивают», ситуация на канале имени Каныша Сатпаева ухудшается. И дело тут не столько в промысле рыбы, сколько в главной функции этой водной артерии – снабжении Караганды питьевой водой. Из-за того, что ценных, необходимых рыб все меньше, а бесполезных «сорных» все больше, водоем зарастет и заиляется. Это сказывается в первую очередь на содержании кислорода в воде.
— Мы ведем мониторинг и видим ухудшение биохимического режима, состояния воды, — сообщил Денис Муштаков. — У нас есть личный мониторинг с 2015 года, я поднял эти цифры. И мы видим, что в весенне-летний период 2015 года кислород был близок к 12, в 2016 году — 11,5. Это оптимальные параметры. А вот сегодня уровень уже 8,6! Но об этом никто ничего не говорит. Вместо того, чтобы решать эту проблему, предлагаются какие-то меры, никак не связанные с улучшением биохимического состояния воды. Это нонсенс – министерство вроде бы декларирует свою заботу о качестве воды в канале, но шагов, направленных на её улучшение мы не видим.
О том, какие меры нужно принимать, специалисты прекрасно знают – борьба с зарастанием водоема через искусственное зарыбление ценными видами рыб и ограничением популяции «сорной» рыбы, мешающей развитию белого амура, толстолобика и карпа. То, чему противоречат запреты Минэкологии!
Кроме того, необходима активная мелиорация водоемов. Частные водопользователи их выполняют в полном объеме, в соответствии с договорами. Но, этих усилий мало, нужна работа и государственных органов, в том числе и министерства экологии. Однако, вот об этой задаче ведомство почему-то молчит. Вместо того, чтобы что-то делать, идет привычным путем – путем запретов и ограничений. Которые впоследствии вызовут еще большее ухудшение ситуации.
— В случае дальнейшего снижения уровня растворённого в воде кислорода, существует угроза вспышки инвазионных заболеваний у рыб, повысится вероятность заморных явлений, а в следствии этого и ухудшение качества воды, — резюмировал Денис Муштаков. — Может быть, промышленные предприятия и смогут работать на такой воде, а питьевое назначение канала имени Каныша Сатпаева окажется под угрозой. Если это случится, это будет просто катастрофа!
Остается надежда на то, что после письма карагандинских рыбоводов в Администрацию Президента в проблеме наконец-то начнут разбираться компетентные специалисты, и придут к верным решениям вместо излюбленной нашими чиновниками тактики тотальных запретов.
Надо закрыт эту министерству!!! Мало нефтяники теперь добрались до Рыбаков !!!!