Когда станем эффективны?

Павлодарская область уже давно считается больше промышленным регионом, чем сельскохозяйственным. Значит ли это, что сельское хозяйство области можно держать на вторых ролях? Тем более что в селе живут больше трети павлодарцев, а сельским хозяйством в регионе занимаются 3853 хозяйства. Конечно же, нет.

И в принципе, на всех уровнях власти в области подчёркивается возрастание роли агропромышленного комплекса. О необходимости модернизации сельского хозяйства, повышении в этой отрасли производительности труда и эффективности производства говорится и на самом высоком уровне. Значит, задачу так или иначе придётся решать, пишет собкор «КазахЗерно.kz».

В последние годы в области заметно улучшаются показатели растениеводства, особенно перспективным выглядит сегодня орошаемое земледелие. И в целом в земледелии можно говорить о заметных сдвигах. Хотя, насколько отбросит назад растениеводство нынешняя засуха, пока можно только предполагать. С другой стороны, она не должна повлиять на положение дел в поливном земледелии, сейчас там под рукотворными дождями выращивается витаминная продукция и даже корма для животноводства. Многие отмечают при этом, что с вводом в эксплуатацию экспортоориентированных производств, у нас растут показатели реализации продукции за пределы региона. В прошлом году экспортировано 163,1 тысячи тонн продукции сельского хозяйства и её переработки, всё это на 42,7 миллиона долларов. Как будет в этом году, пока говорить трудно, слишком непонятной остается ситуация с засухой и перспективами заготовки кормов для скота на зиму.

Кстати, животноводство у нас, уже по традиции, развивается гораздо медленнее, прежде всего, за счёт специфики самой животноводческой отрасли. И это несмотря на множество действующих государственных программ поддержки мясного и молочного животноводства. Через них в отрасль ежегодно вливают миллиарды и миллиарды тенге, пусть и в качестве льготных кредитов и субсидирования. Это всё равно даёт финансовую нагрузку на крестьян. Хотя такие меры дали возможность обеспечить некоторый рост поголовья скота в целом по области.

Например, прирост производства продукции животноводства в прошлом году оказался в пределах трёх с половиной процентов, хотя молока, например, произвели больше только на 2,6 процента, зато яиц -сразу на 15,7 процента. Поголовье крупного рогатого скота выросло по сравнению с предыдущим годом на четыре процента. Кроме того, на развитие животноводства за последние три года выделено 12,9 миллиарда тенге, из них в прошлом году – 5,9 миллиарда. А в этом году на развитие отрасли дают уже 7,2 миллиарда по разным направлениям. Конечно, сами по себе эти цифры большинству граждан мало о чём говорят, во всяком случае, непонятно – это всё-таки достаточно или недостаточно для уверенного развития отрасли? В облсельхозуправлении утверждают, что основная доля субсидирования племенного животноводства направлена на разведение крупного рогатого скота, в том числе деньги идут на мясное и молочное скотоводство, где сумма выплаченных субсидий в 2017-2019 годах исчисляется 4,9 миллиарда тенге.

У нас продолжает неплохо подрастать коневодство, скачкообразно – то растёт, то падает — поголовье свиней и птицы, а овцеводческая отрасль развивается, скажем так, не очень убедительно. Хотя, ещё раз отмечу, что в области всё-таки возрастает, хоть и очень медленно, производство молока, мяса и яиц. Эти темпы в 2,5 – 4 процента, вряд ли обеспечат то самое удвоение производства за пять лет, которого требовал ещё Елбасы. Пока область неплохо экспортирует мясную продукцию, несмотря на ежегодное увеличение планов экспорта. Но ведь параллельно растут цены на мясную продукцию, причём темпами, явно превышающими бодрые рапорты официальной статистики. Это заставляет задуматься о положении дел вообще.

Справедливости ради надо сказать, что для развития животноводческой отрасли делается немало, особенно в последние годы. Вводятся в строй крупные молочно-товарные фермы современного типа, добавляются объекты переработки, становится больше откормочных площадок, в том числе и достаточно крупных. Если говорить о подкреплении планов крестьян финансами, то нужно отметить, что деньги идут, причём на льготных условиях. Но эффект пока не оправдывает ожиданий, а значит, и инструменты поддержки надо бы обновлять новым содержанием, с ориентацией на эффективность. В минсельхозе пока с этим не могут определиться, несколько отвлечённо, на мой взгляд, понимая роль денег в сельской экономике. Это то же самое, набившее оскомину и не привязанное к реалиям села, мышление «асфальтовых» специалистов. А в области говорят, что развитие мясного животноводства будет идти в первую очередь за счёт увеличения маточного поголовья, создания и расширения действующих ферм и откормплощадок. При этом как-то мало, на мой взгляд, просчитывается развитие откорма животных в личных хозяйствах. А за счёт кого, скажите, снабжаются мясом рынки городов и районов? Ведь крупные мясные производители работают, прежде всего, с крупными переработчиками и мало вывозят чистого мяса на рынки.

Да и в целом с мясной отраслью не всё гладко, хотя павлодарцы далеко не из худших в республике. Сказывается тут и постоянная смена ориентиров в министерстве сельского хозяйства. Помните, ещё недавно, каких-то два года назад, реализация «мясного» проекта виделась минсельхозу в форме якорной кооперации. Оговаривались отдельные условия поддержки: например, льготное кредитование фермерских хозяйств на закупку поголовья, приобретение техники и оборудования, создание инфраструктуры пастбищ; финансирование на пополнение оборотных средств откормочных площадок; субсидирование инвестиционных вложений.

Якорная кооперация фермерских хозяйств по выращиванию КРС, промышленных откормочных площадок и современных мясоперерабатывающих комплексов выглядела, на первый взгляд, перспективно. Предусматривали создание в стране более 80 тысяч семейных ферм, занятых животноводством, расширение используемых пастбищ, увеличение поголовья скота до 15 миллионов голов, овец — до 30 миллионов. И в основу Национальной стратегии тоже в очередной раз поставили семейные фермы, а не крупные производства. Ну и что? Где отчёты о реализации всех этих планов, об эффективности миллиардных вложений? А их нет. Сменился в очередной раз министр, стали меняться ориентиры и приоритеты. Хотя, честно говоря, внятных проектов пока не видно.

С развитием молочной отрасли, как считают уже областные чиновники, у нас положение дел вроде бы получше. Хотя, как сказать и как считать… Ведь молочные заводы региона до сих пор не загружены местным сырьём на полную мощность. Да, у нас неплохо идёт строительство современных молочных ферм, всё больше в стаде процент высокоудойного, породистого скота. Я уже не говорю о росте поголовья знаменитых высокоудойных гольштино-фризов. А в целом, в облсельхозуправлении говорят о том, что развитие молочного животноводства по-прежнему будет ориентировано на увеличение высокопродуктивного племенного поголовья и развития молочно-товарных ферм. При этом обеспечение загруженности мощностей по переработке молока планируется, прежде всего, за счёт современных МТФ, которые будут снабжать молочные заводы качественной продукцией. Вот и в нынешнем году есть планы запустить в строй семь новых и модернизированных молочно-товарных ферм, почти на четыре тысячи коров.

У нас по-прежнему остаётся актуальным вопрос: кто теперь будет поставлять сельхозпродукцию на экспорт и одновременно заполнять внутренний рынок? Здесь надо учесть, что личные подворья для сельчан – это, прежде всего, возможность прокормить себя и свою семью, особенно в сёлах, где невозможно найти постоянную работу. Так сложилось ещё в достославные 90-е годы, когда сельчанам, прежде работавшим в крупных хозяйствах и в одночасье лишившимся оплачиваемой работы, приходилось выживать именно за счёт личных подсобных хозяйств. Но всё течёт, всё изменяется, руководство страны ставит сегодня совсем другие задачи. И скоро придётся решать: способны ли держатели личных подсобных хозяйств обеспечить внутренний рынок сельхозпродукцией, не говоря уже об её экспорте? Конечно же, нет, более того, они никогда не выйдут на экспорт. Прежде всего, по техническим требованиям, да и по объёмам продукции тоже.

Если заняться элементарными подсчётами, то нельзя не видеть: надежды на ЛПХ вряд ли обоснованны. Думается, в нынешнем неблагоприятном году это станет особенно заметно. И не только потому, что личные подворья – это не субъект аграрного бизнеса, у которого нет ни земли, ни кормов, ни нормального ветеринарного контроля, ни возможности формировать товарные партии сельхозпродукции. Но и с точки зрения современного развития отрасли, да и общества в целом. Другие сейчас ставятся задачи – о развитии современного, технически и технологически вооружённого сельского хозяйства. Поэтому и думать надо, прежде всего, об эффективности нашего сельского хозяйства. Тут у нас пока большущие завалы.

За разговорами о субсидировании, о других мерах поддержки, о якорных проектах и новых фермах, куда-то исчез анализ уровня интенсификации сельского хозяйства в Казахстане, соответственно и в нашей области. А эксперты, в том числе международные, признают, что именно интенсивность развития сельского хозяйства в Казахстане одна из самых низких. И связано это не только с недостатком инвестиций, но и с трудностями, которые мы испытываем на внешних рынках. Сейчас наш экспорт, чего греха таить, по-прежнему связан, прежде всего, с производством зерна и масличных культур, основной экспорт Павлодарской области – это тоже растениеводческая продукция: то же зерно, масло, плюс картофель, овощи и крупы. И понятно: дабы животноводство вышло на такую же долю экспорта своей продукции, что и полеводство, продающее за границу около четверти урожая, надо сделать немало. Хотя бы вспомнить такие понятия как рентабельность и цепочка добавленной стоимости, сидящей в конечной цене той же мясной продукции. Эта цепочка во многом зависит от эффективности и умеренности аппетитов поставщиков и от эффективности поставок в целом. У нас же пока не изжили синдром «дикого рынка», в результате производитель зачастую больше полагается на эффект от продажи, чем на эффект от наращивания производства. Такая психология сильно вредит крестьянам и рынку в целом.

Это сказывается и в целом на рентабельности сельского хозяйства. Получается, что если при СССР агропром Казахстана давал около 26 процентов ВВП, то сегодня этот показатель в разы меньше – что-то около шести процентов ВВП. В Павлодарской области – пять процентов регионального продукта даёт агропром. Мы по старинке высчитываем рентабельность, исходя из слагаемых килограмма продукции. А в мире уже давно принято считать рентабельность в расчёте на гектар сельхозугодий. Ещё один показатель – рост поголовья скота, желательно, конечно же, племенного, высокопородного. Его пока мало идёт из внутренних источников, потому что своих племенных ферм и репродукторов у нас маловато. Поэтому в значительной степени полагаемся на импорт. И получается – без импорта скота мы пока не можем обеспечить увеличения экспорта мяса в требуемых президентскими программами объёмах.

Этот парадокс должен решаться с помощью государства, с организацией своих репродукторов, с увеличением источников пополнения стада внутри страны – то есть, ситуация преодолима. Но надо учесть, что наши крестьяне страдают из-за так называемой узкой маржинальности производства. Посмотрите, кто у нас сегодня больше получает дохода – производитель или посредник с продавцом? Конечно, производитель страдает, так как основная маржа за произведенный товар смещена на длинную цепочку перекупщиков и торговые сети. Поэтому многие производители сегодня попали в прямую зависимость от субсидий на производство, начиная с заготовки кормов и заканчивая продажей продукции. И этот снежный ком нарастает, потому что не учтён отрицательный опыт таких стран как Австралия, Канада, США и  Евросоюз. Там перешли на другие стимулирующие формы поддержки и не дают перекупщикам и торговым сетям перешагивать определённых пределов установленной нормы прибыли.

Всем ясно, что маржа от производства сельхозпродукции у нас распределяется неправильно, несправедливо. Так почему же тогда ничего не делается?