Как Мамытбеков поручения Елбасы не выполнял

В прямом противоречии с поручениями Елбасы об увеличении производительности труда и экспорта переработанной продукции в 2,5 раза находится политика Минсельхоза РК уже долгие годы. А именно, с того момента, как аграрное ведомство возглавил Асылжан Мамытбеков. Именно в тот период аграрное ведомство сместило акцент на торговлю сырьем – будь то зерно или мясо. А также «забыло» о необходимости выпуска отечественной сельхозтехники, что является условием роста производительности труда. Во что эти ошибки обошлись (и по сей день обходятся) государству?

Дело техники

В 2013 году Министерство сельского хозяйства РК разработало 15 мастер-планов для реализации программы «Агробизнес 2020». Как отмечал Асылжан Мамытбеков (в тот период — министр сельского хозяйства), эти документы призваны решить основные проблемы различных секторов агропромышленного комплекса — от семеноводства до рационального использования земли.

При этом, ни один из 15 мастер-планов не предполагал поддержки сельхозмашиностроения в Казахстане!

Это тем более выглядело странно, если вспомнить приведенные в аннотации к самой же программе «Агробизнес 2020» данные о том, что по состоянию на 2012 списанию в Казахстане подлежали 71% зерноуборочных комбайнов, 93% тракторов и 95% сеялок. А в целом износ парка сельхозтехники оценивался в пределах 87%, отмечает эксперт ИА «КазахЗерно.kz».

Согласно анализу МСХ РК за 2012-2016 годы, энерговооружённость сельского хозяйства в стране была оценена в 30-40 лошадиных сил на человека по разным видам машин. В то время как в США, например, этот показатель равен 300 лс/чел., в Германии — 500 лс/чел.

Сложившаяся ситуация вынуждала (и вынуждает) сельхозтоваропроизводителей ежегодно нести огромные затраты на капитальный и текущий ремонт парка техники. Так, по итогам 2014 года затраты на ремонт тракторов и комбайнов составили 12 млрд 393 млн тенге. В среднем, ежегодный рост затрат на ремонт сельхозтехники эксперты оценивают в 30%!

На сегодня казахстанские аграрии практически полностью зависимы от иностранных производителей. А, значит, на них самым болезненным образом отражается обесценивание национальной валюты. Даже крупные сельхозпредприятия не могут себе позволить полномасштабное обновление парка техники. Нормативным уровнем обновления тракторов в мире считается 10% парка в год. То есть по нормативам казахстанским крестьянам необходимо ежегодно приобретать 12,3 тыс. единиц тракторов на сумму 143 млрд тенге. Фактически за последние пять лет ежегодно приобреталось в среднем 2,6 тыс. тракторов на 30 млрд тенге. Уровень обновления составил 1,7% — почти в шесть раз ниже нормативного.

О необходимости преодолеть зависимость от импортной сельхозтехники и оборудования говорит профессор, доктор технических наук Сейтказы Кешуов, генеральный директор расположенного в Алматы Казахского НИИ механизации и электрификации сельского хозяйства.

Институт существует с 1948 года. Когда-то он выпускал широкий ассортимент машин и механизмов, необходимых аграриям. Поставки шли как по стране, так и за рубеж. Однако сейчас прежних возможностей у НИИ нет: собственных ресурсов хватает лишь на изготовление опытных образцов отдельных видов сельхозтехники. В отсутствие государственной программы и бюджетной подпитки, производственники не соглашаются начинать работу без оплаченных предзаказов от крестьян.

«О развитости государства в мире судят именно по такому критерию — насколько оно само себя способно обеспечить техникой. В России сейчас примерно 50% используемых сельхозмашин — их собственного производства. В Белоруссии — 90% своё, в Узбекистане — 80%.  Все стараются любыми способами поддерживать отечественных производителей, чтобы зависимость от импорта была минимальной. А в Казахстане в этом смысле ситуация безрадостная. По нашим подсчетам, сейчас у нас в стране выпускается не больше 1% от всей сельхозтехники, используемой в сельском хозяйстве. То, что собирается из импортных комплектующих, я не считаю за местное производство», — отмечал Сейтказы Кешуов.

Аграрная отрасль со своим необъятным рынком могла бы обеспечить стабильный спрос и стать локомотивом возрождения отечественного машиностроения. Однако без соответствующей государственной программы на ренессанс рассчитывать не приходится.

В настоящий момент принята новая государственная Программа развития АПК Казахстана на 2017 — 2021 годы, однако, и она не предполагает поддержки отечественного сельскохозяйственного машиностроения. Да, в Казахстане функционируют совместные предприятия по производству сельскохозяйственной техники. Но это — отверточная сборка из импортных узлов. Уровень казахстанской локализации составляет менее 35%, что приводит к прямой зависимости цены на технику от стоимости комплектующих.

Таким образом, в настоящий момент аграрии Казахстана, покупая импортные трактора и комбайны,  поддерживают зарубежных машиностроителей, не вкладываясь в развитие собственной отрасли.

Эксперты считают, что из-за устаревшей техники Казахстан ежегодно недополучает до четверти урожая! И все — из-за недальновидности руководства МСХ РК.

Мукомольные муки

Еще один больной вопрос растениеводства  — неразвитость сельхозпереработки. И на эту проблему Асылжан Мамытбеков последовательно закрывал глаза, будучи министром сельского хозяйства. Причем, если раньше проблема касалась только производителей пшеницы, то в последние годы затронула и картофелеводов. Ведь они в течение нескольких последних сезонов также столкнулись с перепроизводством и невостребованностью их продукции на экспортных рынках. Тут бы им и могла помочь переработка. Ан нет.

Напомним, что четыре года подряд Казахстан занимал лидирующую позицию в мире по экспорту муки. Этот факт отметил Президент РК Нурсултан Назарбаев осенью 2010 года, обращаясь к аграриям: в 2007 Казахстан вышел на первое место в мире по экспорту муки с объемом 1 млн 454 тыс. тонн, обогнав Турцию и Евросоюз. Объемы продолжали расти, достигнув пика в 2010 — 2 млн 296,7 тыс. тонн.

Однако потом началось снижение, и Казахстан мировое лидерство потерял.

А теперь отметим такой факт: с позиции лидера по экспорту муки Казахстан ушел по итогам 2011 года — то есть, с того самого момента, когда пост министра сельского хозяйства занял Асылжан Мамытбеков. За годы, пока он находился в должности, мукомолы наблюдали за тем, как внешний рынок для них все больше сужается и схлопывается. Более-менее ситуация начала улучшаться лишь в 2016 году, по итогам которого (согласно данным Агентства РК по статистке) экспорт казахстанской муки в сравнении с 2015 годом вырос на 30%, с 1,8 млн тонн до 2,3 млн тонн.

Напомним, что именно в мае 2016г. Асылжан Мамытбеков покинул пост главы аграрного ведомства. Совпадение? Не думаю.

Дело вот в чем: до прихода Мамытбекова в МСХ РК ведомство субсидировало строительство мельниц, в результате чего Казахстан и вышел на первое место в мире по экспорту муки. И в этом был мощный резон: поддержка мукомолов — вопрос обеспечения стабильности в целом зерновой отрасли. Ежегодно казахстанские крестьяне выращивают пшеницы в три — четыре раза больше, чем нужно для собственных продовольственных потребностей страны, а также больше, чем могут принять традиционные рынки сбыта.

В  2010 году, на который пришелся пик развития отрасли, в Казахстане, согласно статистике, работало порядка 980 мукомольных предприятий. Суммарная мощность переработки достигла 11-12 млн тонн зерна в год. Однако, заняв должность главы аграрного ведомства в 2011 году, Мамытбеков поддержку мукомолов отменил. С тех пор число работающих мельниц начало сокращаться, пока не достигло 350.

В чем же был резон Асылжана Мамытбекова? В поддержке крупных зерновых компаний, с которыми у него остался хороший контакт еще со времен работы в Костанайской области. Сев в кресло министра, Мамытбеков тут же стал искать возможности максимизировать прибыль зерновиков. И пришел к идее… субсидировать транспортировку до Черноморских портов! На тонну пшеницы субсидия транспортных расходов составила $40. Всего на 2011 — 2012 годы Минсельхоз запросил 15 млрд тенге, позже решил попросить еще столько же на маркетинговый год 2012-2013.

Отметим, что это решение шло вразрез с поручениями Президента РК развивать сельхозпереработку и стараться продавать готовую продукцию, а не сырье. Мамытбекова это не остановило — он гнал за границу зерно.

Это решение привело сразу к нескольким печальным для отрасли результатам. Во-первых, нарушился установившийся баланс тарифов на железнодорожные перевозки. Получая о государства эти самые $40 с тонны пшеницы, отгружаемой до Черного моря, железнодорожники потихоньку стали поднимать цены по всем направлениям. В том числе — на Среднюю Азию, куда до этого и шла казахстанская мука.

Во-вторых, поднялись и цены на зерно внутри страны — они стали подтягиваться к расценкам, существовавшим в Черноморских портах. В результате подорожания сырья упала рентабельность сельхозпереработки внутри Казахстана. Мука, печенье, макаронные изделия  — все это стало стоить дороже, а значит, потеряло конкурентные преимущества на внешних рынках.

В какой-то момент зерновики решили везти зерно и в Среднюю Азию — как раз в том направлении, куда раньше шла лишь казахстанская мука. Отправившись в одном направлении, два товара создали конкуренцию друг другу. И импортеры встали перед выбором, что им выгоднее покупать. Вполне логично, что выбор они сделали в пользу зерна, одновременно с этим начав активно развивать собственную мукомольную отрасль. А для ее поддержки, стали вводить государственные меры, призванные поддержать внутреннюю переработку.

Например, Узбекистан ввел акциз на импортную муку в размере 15%. Примерно такая же ситуация и в Таджикистане: там импортер оплачивает входной НДС по муке в размере 18%, а по зерну — 10%. Это тоже создало условия для экспорта казахстанского зерна, а не муки. Кыргызстан вообще отменил НДС на ввозимую пшеницу, и взялась за развитие собственного мукомолья.

Казахстан никаких ответных мер не вводил — в первую очередь, из-за беззубой позиции Мамытбекова, которая в том числе объяснялась и экономической заинтересованностью: ведь страны, ранее ввозившие казахстанскую муку, начали активно строить свои мельницы. Они работали на казахстанском зерне — которое им продавали все те же близкие к Мамытбекову агрохолдинги.

Вот таким образом Асылжан Мамытбеков, по сути дела, предал национальные интересы страны и перешагнул через поручения Елбасы  — ради поддержки бизнеса близких ему компаний-производителей зерна.