Программа развития животноводства, активно реализуемая Правительством, по словам вице-министра сельского хозяйства Республики Казахстан Армана Евниева, ничего особо нового из себя не представляет. Все, что сейчас делается с целью возрождения скотоводства — «забытое старое», которое работало еще во времена совхозов и колхозов. Просто сейчас схема «фермер-откормплощадка-экспорт» должна работать в новых реалиях и экономических условиях.
Как уточнил Евниев в беседе с собкором издания «КазахЗерно.kz», каждое звено этой цепи получает мощную господдержку.
— Арман Кайратович, программа развития животноводства в первую очередь натыкается на проблему нехватки пастбищ. Прежде всего, потому, что развивать животноводство многие хотят вблизи развитой инфраструктуры, городов, поселков, но там землю получить практически невозможно.
— У нас в республике около 180 миллионов гектаров пастбищ, сейчас задействовано около 57 миллионов. То есть потенциал для роста есть. Понятно, что не было такого количество скота. Во-вторых, считается, что все земли распределены, их не получишь, остальные где-то «далеко». Поэтому мы одновременно работаем по нескольким направлениям.
Мы разбираемся с теми, кто уже взял эти пастбища и сам не занимается животноводством и другим не позволяет. В текущем году приняты изменения в Земельный кодекс, где такая ситуация приравнивается к нерациональному использованию пастбищ со всеми вытекающими последствиями — это и штрафы, и увеличение налога, вплоть до изъятия земель. Это государственное народное достояние. Его надо использовать рационально. Эти нормы приняты. Да. На это нужно время, определенные процедуры, но это уже шаг вперед.
С другой стороны. У нас нет такой задачи, чтобы под дамокловым мечом заставить всех заставить заниматься животноводством.
Мы должны объяснить, что это выгодно, экономически интересно. Если у тебя сегодня есть пастбища и ты хочешь зарабатывать, повышать свое благосостояние, то надо держать скот. И мы показываем, как это сделать, как работает этот конвейер, как этот пазл складывается.
Другое направление работы — это то, что есть свободные земли и пастбища, в каждой области они имеются и мы их видим с помощью цифровых технологий, космических снимков, моделирования земли, идентифицируем. Теперь мы до конца года планируем все пастбища оцифровать. За счет этого мы проведем инвентаризацию, и мы посмотрим, у кого, что числится, у кого, за кем — не выходя из кабинета.
Мы увидим, сколько скота, сколько земли — норматив содержания. И будем задавать вопросы: почему не занимается?
Следующее направление: как дать эти земли, чтобы соответствовало и Земельному кодексу, и в то же время сделать это оперативно. И, возможно, это будет не рядом с этим округом. Поэтому сама Программа предусматривает, что у фермера, грубо говоря, будет 50 коров, которых он будет знать «в лицо». Для которых особой инфраструктуры не нужно. Сегодня энергообеспечение можно решить с помощью солнечных батарей. Можно колодец вырыть без проблем, в будущем электронную изгородь выстроить. Пока этого «джентльменского набора» достаточно, чтобы заниматься этим. Этим можно заниматься даже вахтовым методом далеко от поселка. За 50-150 километров, чтобы получать доход.
Главное, чтобы каждый, кто понимает это, у кого есть желание, инициатива — земель хватает, денег хватает, чтобы этим всем заниматься — все могут получить кредит на 15 месяцев под 4,5%. Сам, семья, брат, 3-4 человека. Финансовая модель вся посчитана, не менее 4,5 миллионов тенге годовой доход такой коллектив будет иметь за минусом всех затрат.
То есть это достаточно короткий путь дохода для сельчанина. И это только начало, то есть потом он будет бычков продавать, телочек оставлять на ремонт. На увеличение поголовья. Со временем у него будет не 50, а 200 голов. И мы не хотим, чтобы это был какой-то нажим или пресс, это должны быть взаимовыгодные отношения — один покупает, другой продает. Поэтому таких площадок должно быть много. У фермера должен быть выбор, кому сдать своего бычка, на какую откормплощадку. В каком районе.
— Система предыдущая, получается, не сработала. Когда по всей стране создали сельские производственные кооперативы, закупили для них убойные пункты, первичные молокоперерабатывающие заводики. Сейчас для них есть место в новой Программе?
— Та схема, которую я описал, когда одна откормплощадка и когда вокруг нее 100-200-300 семейных ферм — мы это называем «якорная кооперация». То есть это и есть кооперация. И в Законе «О кооперации» у нас это заложено, что это может быть и кооператив, и Ассоциация кооперативов в сельском хозяйстве. Никто им препятствовать не будет в объединении. Потому что одному нужна корова, другому — техника, третьему — земля. В эти кооперативы можно вовлечь еще и тех, кто не хочет заниматься животноводством, но у него есть там допустим 50-100 гектаров пашни. И он сегодня выращивает на них пшеницу, но при такой ситуации может сделать орошаемый участок и продавать сено, и может так получиться, что это будет намного выгоднее. Таким образом, будет кооперация не на бумаге, а на деле — которая нам и нужна.
Поймите, корове без разницы — она в отдельном кооперативе состоит или в семейной ферме.
— Какой вывод из этого можно сделать?
— Мы выстраиваем большой мясной конвейер. В чем его преимущество? На каком-то начальном этапе год-два-три фермеры скотину у себя откормили-забили-продали на рынке. Пока это еще возможно. Но с течением времени, буквально через несколько лет, они экономически начнут проигрывать, потому что дешевле, ниже себестоимость будет там, где среднесуточный привес будет два килограмма и выше. Поэтому при непромышленном откорме это будет сложно и дорого. И стоимость такого мяса будет выше, и конкурировать они с ним не смогут. Они либо себя просто окупят, и сделают вынужденный забой.
Вырастил – откормил — забил. Схема для внутреннего рынка. У нас же задача выйти на международный рынок. Для этого нужна стандартизация, промышленный забой. Практика мировая показывает, что у таких мелких хозяйств нет будущего без поддержки откормплощадок.
— Почему вы считаете, что нынешняя программа развития животноводства должна «выстрелить», не так как это сделала прежняя программа. Вроде, цели одни…
— Позволю себе провести себе аналогии с Генри Фордом, который удешевил автомобиль посредством создания конвейера. Эта система потом перешла во все другие отрасли экономики. Вопрос в цене. Мы по мясу свое внутреннее потребление полностью закрыли. Тот объем, по импорту который есть, он незначительный — 10 тысяч тонн блочного мяса, которое и мясом назвать сложно. А нам нужно мясо, которое мы будем продавать на экспорт, и там нужно конкурировать, и мы должны знать, как там это работает. А там работает именно этот большой конвейер. И мы должны его выстроить его. У нас есть видение его. Не чиновники писали эту программу. Мы собрали всех: бизнес, фермеров, поставщиков, покупателей, переработчиков, транснациональные компании, которые в мире это делают. И когда мы их позвали, посоветовались — они нам подсказали, как правильно делать…
Тимур Туркестанов
Газета «КазахЗерно.kz»
